Самые активные темы
А. Суровый. Двадцать один год спустя. Роман-антиантиутопия
Участников: 5
Страница 1 из 5
Страница 1 из 5 • 1, 2, 3, 4, 5 
А. Суровый. Двадцать один год спустя. Роман-антиантиутопия
автор Семён Битый Сб Сен 19, 2009 6:15 pm
[Вы должны быть зарегистрированы и подключены, чтобы видеть это изображение]
Горькая правда о зверстве бандеровцев - вояков УПА
[Вы должны быть зарегистрированы и подключены, чтобы видеть эту ссылку]
[Вы должны быть зарегистрированы и подключены, чтобы видеть это изображение]
Том VIII. БРАТЬЯ ВАРЕНЧУКИ
Библейская история. Так было, так есть, так будет. Со времён Каина и
Авеля.
Они оба выросли в простой гуцульской семье. Оба учились в
советской школе. Оба были призваны во флот, а затем поступили
учиться на морских офицеров. Иван и Николай Варенчуки. Советская
Родина родила их. Грудь корабельного старшины вскормила их
обоих.
Но только для Ивана, старшего брата, Родина была большой и
великой, от Тихого до Атлантического океана, от стужи Северных
морей до зноя Каракум. А для Николая, младшенького, родина была
маленькой и злобной, как гуцульская вошь, присосавшаяся к телу
огромного и доброго русского медведя.
Ивана воспитал советский строй и комсомол, а Николая - его дед,
старый гуцул, бывший вояка УПА. Иван восхищался подвигами
Павки Корчагина и Павлика Морозова, а Николай тайком почитывал
националистические дедовские виршики.
Оба дали присягу России, оба командовали боевыми кораблями. Но
только Иван, черноморец, во время Освободительной войны очищал
землю Малороссии от натовской скверны, а Мыкола (так он теперь
себя называл) плёл чёрный антироссийский заговор на далёком
Тихоокеанском флоте.
Гнойный чирей украинского национализма исподволь вызревал на
дальних рубежах России. Благо, почва была подходящая: много, ох,
слишком много непереваренных, неперековавшихся малороссов
служило на Тихоокеанском флоте. Стержнем этого бандеровского
кубла был каперанг Николай Варенчук, командир ракетного крейсера
«Петр Великий».
...
[Вы должны быть зарегистрированы и подключены, чтобы видеть эту ссылку]
[Вы должны быть зарегистрированы и подключены, чтобы видеть это изображение]
Горькая правда о зверстве бандеровцев - вояков УПА
[Вы должны быть зарегистрированы и подключены, чтобы видеть эту ссылку]
[Вы должны быть зарегистрированы и подключены, чтобы видеть это изображение]
Том VIII. БРАТЬЯ ВАРЕНЧУКИ
Библейская история. Так было, так есть, так будет. Со времён Каина и
Авеля.
Они оба выросли в простой гуцульской семье. Оба учились в
советской школе. Оба были призваны во флот, а затем поступили
учиться на морских офицеров. Иван и Николай Варенчуки. Советская
Родина родила их. Грудь корабельного старшины вскормила их
обоих.
Но только для Ивана, старшего брата, Родина была большой и
великой, от Тихого до Атлантического океана, от стужи Северных
морей до зноя Каракум. А для Николая, младшенького, родина была
маленькой и злобной, как гуцульская вошь, присосавшаяся к телу
огромного и доброго русского медведя.
Ивана воспитал советский строй и комсомол, а Николая - его дед,
старый гуцул, бывший вояка УПА. Иван восхищался подвигами
Павки Корчагина и Павлика Морозова, а Николай тайком почитывал
националистические дедовские виршики.
Оба дали присягу России, оба командовали боевыми кораблями. Но
только Иван, черноморец, во время Освободительной войны очищал
землю Малороссии от натовской скверны, а Мыкола (так он теперь
себя называл) плёл чёрный антироссийский заговор на далёком
Тихоокеанском флоте.
Гнойный чирей украинского национализма исподволь вызревал на
дальних рубежах России. Благо, почва была подходящая: много, ох,
слишком много непереваренных, неперековавшихся малороссов
служило на Тихоокеанском флоте. Стержнем этого бандеровского
кубла был каперанг Николай Варенчук, командир ракетного крейсера
«Петр Великий».
...
[Вы должны быть зарегистрированы и подключены, чтобы видеть эту ссылку]
[Вы должны быть зарегистрированы и подключены, чтобы видеть это изображение]
Семён Битый- награды :
Количество сообщений : 225
Возраст : 56
Дата регистрации : 2009-08-15 -
Re: А. Суровый. Двадцать один год спустя. Роман-антиантиутопия
автор Семён Битый Сб Сен 19, 2009 6:48 pm
Памяти Корчмара посвящаю я этот труд…
А.Суровый
А.Суровый
[Вы должны быть зарегистрированы и подключены, чтобы видеть это изображение]
ТОМ I. СМЕРКАЛОСЬ
Вот ведь разжирели! Эти мусорским крысам ничего не делалось.
Огромные, размером с чемодан, они ели социальный харч прямо из
рук, дружелюбно попискивая. Сеня любил крыс, особенно холодец из
них. Суп – его и глупый любой сварганить может, а сварить настоящий
холодец – это высокое искусство, не для среднего ума.
Сеня выбрал крыску пожирнее и помоложе, занёс её за кучу смиття, и
там, ласково поглаживая по жёсткой шёрстке, перерезал ей горло.
Умело освежевал тушку, подвесив её за хвост к предварительно
воткнутому в мусор дрыну, шкурку и мясо взял с собой, а
внутренности и лапки бросил крысиным подружкам – пусть
полакомятся.
Крыс можно было есть безбоязненно: они каким-то своим
внутренним механизмом полностью переваривали ту российскую
отраву, которой до сих пор был пропитано всё вокруг – почва, воздух,
дождь, лужи, даже, казалось, красноватый солнечный свет вокруг.
Сеня спокойно шёл к своему подвалу под рухнувшим пятым
подъездом: соседские негры и прочие чучмеки его уважали и
боялись, а потому не трогали. Лаз в подвал охраняли два замка,
откликавшиеся на клички Цербер и Барбос, они издалека узнали
хозяина по специфическому запаху и звукам походки, поэтому
дружелюбно повизгивали и полаивали – проходи, друг.
В подвале было относительно чисто: Препузаста гоняла за бардак и
безжалостно выбрасывала Сенино хозяйство наружу, постепенно
вокруг лаза образовался вал в несколько метров высотой. Вал густо
порос рыжей травой, которая задавила всё вокруг после неудавшейся
Освободительной войны.
Сеня, покряхтывая – возраст давал себя знать – разделся, помыл
относительно чистой дождевой водой руки и принялся готовить
ужин, поглядывая на большой экран на стенке с выключенным
звуком – хохляцкая тарабарщина его раздражала, а английский он
понимал плохо.
Порубил крыску на куски, сложил всё в прозрачную кастрюлю, залил
социальной водой и поставил в печку, запрограммировав
температурный режим. Специи он положит позже – в определённом
порядке, в соответствии со своим фирменным рецептом.
Семён Битый- награды :
Количество сообщений : 225
Возраст : 56
Дата регистрации : 2009-08-15 -
Re: А. Суровый. Двадцать один год спустя. Роман-антиантиутопия
автор Семён Битый Вс Сен 20, 2009 4:55 am
Том II. БЕШЕНАЯ ПРЕПУЗАСТА
И разумные замки, и экран, и печка, и раздвижные стены, за
которыми жили дед Трофимыч с дедом Антошкой и отдельно баба
Пузя – всё это подарки от Артёма Чкалова, который, не смотря на
занятость, не забывал о стариках. Это уже был не тот, не по годам
серьёзный, хотя и юный Артёмчик, а известный депутат
Европарламента от малоизвестной левой партии.
Сеня гордился знаменитым земляком: Артём свободно говорил на
основных европейских языках – английском и арабском, неплохо
знал китайский и французский, ездил на новеньком электромобиле.
Но от корней не отрывался, хотя бы раз в год наезжал в родную
разрушенную и отравленную восточно-украинскую Зону, не забывая
зайти к своим бывшим побратимам.
Пока варился холодец из крыски, Семён обработал и развесил
сушиться шкурку, а потом связался по фону с Трофимычем, который
гостил у деда Серёги в Полесье. Дед Серёга уговаривал друзей
перебраться к нему в Чернобыльскую зону, где климат был здоровее.
Потом Сеня поставил греться дождевую воду в ванне. Снег уже
несколько лет, как исчез, эта зима была дождливая, поэтому мылись
часто.
Сеня, как самый молодой и здоровый, приносил чистую и выносил
грязную воду после ванны, сливая смылки в вонючую лужу за
развалинами. Купались по очереди: сначала Препузаста, потом
Артём, а потом Сеня с Трофимычем. Сеня тер спины и лысины
старикам чкаловским шампунем: от российской отравы все облысели,
Препузаста этого стеснялась и поэтому постоянно носила берет.
Баба Пузя с дедом Антошкой были сейчас в молельном собрании.
Препузаста после войны стала совсем религиозной, перепробовала
христианство, ислам, индуизм, и, наконец, застряла на корчмар-вуду.
За её стенкой красовался портрет Корчмаря в полный рост,
украшенный куриными и крысиными лапками и головами.
В силу своих лидерских замашек, Препузаста быстро вскарабкалась
по церковной лестнице, в конце концов основав собственное Серое
братство. Сеня живо представил себе, как в этот момент глава секты
Мать Преподобная Пузаста и её верный Антон воют и пляшут в
молельном собрании вместе с экзальтированной толпой,
нарядившись в крысиные юбочки.
И разумные замки, и экран, и печка, и раздвижные стены, за
которыми жили дед Трофимыч с дедом Антошкой и отдельно баба
Пузя – всё это подарки от Артёма Чкалова, который, не смотря на
занятость, не забывал о стариках. Это уже был не тот, не по годам
серьёзный, хотя и юный Артёмчик, а известный депутат
Европарламента от малоизвестной левой партии.
Сеня гордился знаменитым земляком: Артём свободно говорил на
основных европейских языках – английском и арабском, неплохо
знал китайский и французский, ездил на новеньком электромобиле.
Но от корней не отрывался, хотя бы раз в год наезжал в родную
разрушенную и отравленную восточно-украинскую Зону, не забывая
зайти к своим бывшим побратимам.
Пока варился холодец из крыски, Семён обработал и развесил
сушиться шкурку, а потом связался по фону с Трофимычем, который
гостил у деда Серёги в Полесье. Дед Серёга уговаривал друзей
перебраться к нему в Чернобыльскую зону, где климат был здоровее.
Потом Сеня поставил греться дождевую воду в ванне. Снег уже
несколько лет, как исчез, эта зима была дождливая, поэтому мылись
часто.
Сеня, как самый молодой и здоровый, приносил чистую и выносил
грязную воду после ванны, сливая смылки в вонючую лужу за
развалинами. Купались по очереди: сначала Препузаста, потом
Артём, а потом Сеня с Трофимычем. Сеня тер спины и лысины
старикам чкаловским шампунем: от российской отравы все облысели,
Препузаста этого стеснялась и поэтому постоянно носила берет.
Баба Пузя с дедом Антошкой были сейчас в молельном собрании.
Препузаста после войны стала совсем религиозной, перепробовала
христианство, ислам, индуизм, и, наконец, застряла на корчмар-вуду.
За её стенкой красовался портрет Корчмаря в полный рост,
украшенный куриными и крысиными лапками и головами.
В силу своих лидерских замашек, Препузаста быстро вскарабкалась
по церковной лестнице, в конце концов основав собственное Серое
братство. Сеня живо представил себе, как в этот момент глава секты
Мать Преподобная Пузаста и её верный Антон воют и пляшут в
молельном собрании вместе с экзальтированной толпой,
нарядившись в крысиные юбочки.
Семён Битый- награды :
Количество сообщений : 225
Возраст : 56
Дата регистрации : 2009-08-15 -
Re: А. Суровый. Двадцать один год спустя. Роман-антиантиутопия
автор Семён Битый Вс Сен 20, 2009 7:11 am
Том III. В МЕНЬШИНСТВЕ
Чкалова тормознули из-за кустов, между Ля Ульпом и Риксенсартом,
трое самодовольных бородачей в зелёной форме. Кто же тут их
ожидал, стражей ислама, на почти безлюдной узкой дороге?
Артём, заранее мысленно потирая задницу, покорно вышел из
машины. Сам виноват: схитрил и пропустил обязательный дневной
намаз, специально поехав через Фландрию по спокойной
провинциальной дороге, да не тут-то было.
Наказание стандартное: по второму разу – десять палочных ударов
ниже спины, а в третий раз уже будет тюрьма. И до лампочки этим
радостно-мстительным мужикам, что ты депутат Европарламента, и
только неполных пять лет назад принял обязательный в Европе
ислам.
Слава аллаху, дорога пустынна: все остальные водители уже стоят на
коленях вдоль обочин на своих молельных ковриках. Хоть не будут
эти рыжебородые бритые твари в проезжающих электрокарах ржать и
показывать пальцам, снимаю экзекуцию на фоны.
Вытерпел десяток болезненных ударов, после каждого не забывая
повторять ритуальное «алла акбар», натянул брюки, и, как положено,
трижды поклонившись стражам, сел в машину. Заехал за поворот и
стал на обочине, для вида опустившись на молельный коврик с
витиеватой арабской вязью.
Так что же, за что боролись, на то и напоролись? Стремились в дом
родной, в отеческую Европу, а попали в … Белое меньшинство в
Европарламенте всё дальше отступало в никуда, ведя арьергардные
бои, стараясь хоть как-то смягчить и модернизировать чугунный
пресс законов шариата.
Артём огрызался, как мог, отчаянно борясь с неизбежным
нововведением – обязательным ношением паранджи замужними
женщинами. В душе он понимал, что поражение неизбежно, и, рано,
или поздно, исламская инквизиция разчавит остатки христианской
культуры, но старался из всех сил хотя бы оттянуть неминуемое.
Чкалов ударил в бессильной злости кулаками по пульту управления
электромобилем. Нет, так дальше нельзя, хватит пичкать себя
лживыми иллюзиями. Ну, неужели, неужели единственный
оставшийся вариант – ответный христианский джихад, о котором
постоянно твердит Лютый.
Он сидел в машине, растирая пульсирующую голову ладонями.
Неужто нет иного выхода, как отвечать безжалостным террором на
ползучую арабскую экспансию? «А как же вековые ценности
европейского гуманизма, права человека, что же, всему этому
конец?» - мысленно кричал он сам себе в бессильной пустоте. И
чувствовал, как давно созревший ответ шевелится в запретном уголке
сознания.
Чкалова тормознули из-за кустов, между Ля Ульпом и Риксенсартом,
трое самодовольных бородачей в зелёной форме. Кто же тут их
ожидал, стражей ислама, на почти безлюдной узкой дороге?
Артём, заранее мысленно потирая задницу, покорно вышел из
машины. Сам виноват: схитрил и пропустил обязательный дневной
намаз, специально поехав через Фландрию по спокойной
провинциальной дороге, да не тут-то было.
Наказание стандартное: по второму разу – десять палочных ударов
ниже спины, а в третий раз уже будет тюрьма. И до лампочки этим
радостно-мстительным мужикам, что ты депутат Европарламента, и
только неполных пять лет назад принял обязательный в Европе
ислам.
Слава аллаху, дорога пустынна: все остальные водители уже стоят на
коленях вдоль обочин на своих молельных ковриках. Хоть не будут
эти рыжебородые бритые твари в проезжающих электрокарах ржать и
показывать пальцам, снимаю экзекуцию на фоны.
Вытерпел десяток болезненных ударов, после каждого не забывая
повторять ритуальное «алла акбар», натянул брюки, и, как положено,
трижды поклонившись стражам, сел в машину. Заехал за поворот и
стал на обочине, для вида опустившись на молельный коврик с
витиеватой арабской вязью.
Так что же, за что боролись, на то и напоролись? Стремились в дом
родной, в отеческую Европу, а попали в … Белое меньшинство в
Европарламенте всё дальше отступало в никуда, ведя арьергардные
бои, стараясь хоть как-то смягчить и модернизировать чугунный
пресс законов шариата.
Артём огрызался, как мог, отчаянно борясь с неизбежным
нововведением – обязательным ношением паранджи замужними
женщинами. В душе он понимал, что поражение неизбежно, и, рано,
или поздно, исламская инквизиция разчавит остатки христианской
культуры, но старался из всех сил хотя бы оттянуть неминуемое.
Чкалов ударил в бессильной злости кулаками по пульту управления
электромобилем. Нет, так дальше нельзя, хватит пичкать себя
лживыми иллюзиями. Ну, неужели, неужели единственный
оставшийся вариант – ответный христианский джихад, о котором
постоянно твердит Лютый.
Он сидел в машине, растирая пульсирующую голову ладонями.
Неужто нет иного выхода, как отвечать безжалостным террором на
ползучую арабскую экспансию? «А как же вековые ценности
европейского гуманизма, права человека, что же, всему этому
конец?» - мысленно кричал он сам себе в бессильной пустоте. И
чувствовал, как давно созревший ответ шевелится в запретном уголке
сознания.
Семён Битый- награды :
Количество сообщений : 225
Возраст : 56
Дата регистрации : 2009-08-15 -
Re: А. Суровый. Двадцать один год спустя. Роман-антиантиутопия
автор Семён Битый Вс Сен 20, 2009 7:16 am
Том IV. ДВА АКСАКАЛА
Они полулежали на деревянном помосте на возвышенности,
наслаждаясь выдержанной водорослевкой из священных резных
пиал, покрытых древляндским орнаментом. Два патриарха, два
античных мыслителя, две легенды. Дед Серёга, пожизненный
президент Южно-древляндской рабовладельческой республики, и
Трофимыч, народный герой, лидер избирательной пятёрки ПДРС.
Раб в свинячьей шкуре с красным тавром «Комуняка» на лбу,
услужливо разложил подле лежанок угощения – чернику в мёде,
копчёную оленину и жареные с луком грибы. Двое рабынь, стоя
вокруг в ажурных берестяных туниках, плавными движениями
опахал из сосновых веток отгоняли мух. Ещё четверо рабынь, изящно
изгибаясь, танцевали у помоста древляндский народный танец.
После никчемной Освободительной войны, в результате которой вся
юго-восточная часть Малороссии превратилась в отравленную Зону,
выжившие в Зоне малороссы устроили суд Линча над
коллаборационистами, с цветами встречавшими русские танки.
Трупы «комуняк», «социков» и «тюлек» разлагающимися гирляндами
висели вверх ногами на столбах. Изуродованные, с вывалившимися,
раздутыми внутренностями, они долго шокировали и притягивали
глаза трусливых европейцев с экранов телевизоров и первых полос
газет. Голливуд тоже не остался в стороне: десятки боевиков,
поставленных по мотивам «Красной резни», принесли
кинокомпаниям миллиарды прибыли.
Дед Серёга тогда, рассудив прагматично, открыл границы Южной
Древляндии, предварительно заставив Великий Хурал принять
поправку к Конституции, легализующую институт рабства. Беженцам
оставался единственный выход – проситься рабами в эту Полесскую
самопровозглашённую державу. Ведь на уцелевшей западной и
центральной Украине предателей даже не вешали, а зарывали живьём
бульдозерами.
Кампания по спасению коллаборационистов была широко
разрекламирована. Дед Серёга удостоился Нобелевской премии мира,
а Южная Древляндия, несмотря на рабовладельческий строй, была
единогласно признана мировым сообществом как независимое
государство и член ООН. На удивление, рабский труд благодарных
«комуняк», «социков» и «тюлек» оказался весьма прибыльным, и
страна скоро вошла в тридцатку наиболее развитых держав мира.
Дед Серёга, отпустив небрежным движением руки рабынь,
помолился возвышающемуся на аксакалами деревянному Корчмарю,
языческому богу войны и справедливости, а затем приступил к
главной части разговора. Речь шла о дальнейшем развитии
сотрудничества Народного Хурала Южной Древляндии с
Политсоветом ПДРС, криптократическим правительством Юго-
восточной Зоны.
День склонялся к вечеру, тень от окружающих сосен наползла на
помост и скрыла грозное лицо дубового истукана. Рабы на цыпочках
принесли тонкие пуховые одеяла, укутали им ноги стариков и
бесшумно удалились. Два закадычных друга, потягивая благородный
напиток, погрузились в седые стариковские воспоминания о боевом
прошлом.
Они полулежали на деревянном помосте на возвышенности,
наслаждаясь выдержанной водорослевкой из священных резных
пиал, покрытых древляндским орнаментом. Два патриарха, два
античных мыслителя, две легенды. Дед Серёга, пожизненный
президент Южно-древляндской рабовладельческой республики, и
Трофимыч, народный герой, лидер избирательной пятёрки ПДРС.
Раб в свинячьей шкуре с красным тавром «Комуняка» на лбу,
услужливо разложил подле лежанок угощения – чернику в мёде,
копчёную оленину и жареные с луком грибы. Двое рабынь, стоя
вокруг в ажурных берестяных туниках, плавными движениями
опахал из сосновых веток отгоняли мух. Ещё четверо рабынь, изящно
изгибаясь, танцевали у помоста древляндский народный танец.
После никчемной Освободительной войны, в результате которой вся
юго-восточная часть Малороссии превратилась в отравленную Зону,
выжившие в Зоне малороссы устроили суд Линча над
коллаборационистами, с цветами встречавшими русские танки.
Трупы «комуняк», «социков» и «тюлек» разлагающимися гирляндами
висели вверх ногами на столбах. Изуродованные, с вывалившимися,
раздутыми внутренностями, они долго шокировали и притягивали
глаза трусливых европейцев с экранов телевизоров и первых полос
газет. Голливуд тоже не остался в стороне: десятки боевиков,
поставленных по мотивам «Красной резни», принесли
кинокомпаниям миллиарды прибыли.
Дед Серёга тогда, рассудив прагматично, открыл границы Южной
Древляндии, предварительно заставив Великий Хурал принять
поправку к Конституции, легализующую институт рабства. Беженцам
оставался единственный выход – проситься рабами в эту Полесскую
самопровозглашённую державу. Ведь на уцелевшей западной и
центральной Украине предателей даже не вешали, а зарывали живьём
бульдозерами.
Кампания по спасению коллаборационистов была широко
разрекламирована. Дед Серёга удостоился Нобелевской премии мира,
а Южная Древляндия, несмотря на рабовладельческий строй, была
единогласно признана мировым сообществом как независимое
государство и член ООН. На удивление, рабский труд благодарных
«комуняк», «социков» и «тюлек» оказался весьма прибыльным, и
страна скоро вошла в тридцатку наиболее развитых держав мира.
Дед Серёга, отпустив небрежным движением руки рабынь,
помолился возвышающемуся на аксакалами деревянному Корчмарю,
языческому богу войны и справедливости, а затем приступил к
главной части разговора. Речь шла о дальнейшем развитии
сотрудничества Народного Хурала Южной Древляндии с
Политсоветом ПДРС, криптократическим правительством Юго-
восточной Зоны.
День склонялся к вечеру, тень от окружающих сосен наползла на
помост и скрыла грозное лицо дубового истукана. Рабы на цыпочках
принесли тонкие пуховые одеяла, укутали им ноги стариков и
бесшумно удалились. Два закадычных друга, потягивая благородный
напиток, погрузились в седые стариковские воспоминания о боевом
прошлом.
Семён Битый- награды :
Количество сообщений : 225
Возраст : 56
Дата регистрации : 2009-08-15 -
Re: А. Суровый. Двадцать один год спустя. Роман-антиантиутопия
автор Семён Битый Вс Сен 20, 2009 7:21 am
Том V. ОСТРОВ ГОРОДОМЛЯ
Вилен подкатился на своём бесшумном чудо-кресле поближе к окну.
С высоты третьего этажа за зазубренным частоколом елей открывался
панорамный вид на вечерний Осташков плес. Несколько нажатий на
кнопки, и кресло услужливо подняло спинку, позволяя расслабленно
любоваться обзором на Селигер.
К креслу тянулись штанги с кабелями, подсоединённые к системе
жизнеобеспечения. Да, сто двенадцать лет – возраст немалый,
поэтому дряхлая плоть Вилена не могла уже существовать без
искусственных почек, печени, сердца и прочей телесной начинки.
Слава Корчмарю, все спецслужбы планеты были кровно
заинтересованы в бесконечном продлении жизни Ветерана.
Считалось, что полковник Органов Резцов хранил в своем плешивом
черепе на куриной высохшей шее ключ от самых шокирующих тайн
прошлого и нынешнего веков – кто заказал убийство Кеннеди, с
какой целью была развязана Афганская война, где хранятся золото
Партии и миллиарды Тимошенко. И от многого, многого другого. По
распространённой легенде, где-то хранились заветные папочки с
разоблачительными досье на высокопоставленных чиновников.
В случае неестественной смерти Ветерана вся эта убийственная грязь
должна была выплеснуться наружу, поэтому Вилену Резцову был
оборудован специальный коттедж в закрытом доме отдыха,
напичканный различной медицинской аппаратурой. Весь мировой
политбомонд предпочёл вкладывать сотни и сотни миллионов в
сохранение жизни и здоровья ненавистного мерзкого старичка,
опасаясь непредсказуемых разоблачений.
Резцов питался трижды проверенной особой диетической едой, пил
кристально чистую ледниковую воду из антарктической скважины,
передвигался по миру в так называемом органомобиле –
двадцатитонном бронированном чудовище с портативной системой
жизнеобеспечения. Спецслужбы раздували его значимость и
страшность хранимых тайн, добиваясь от правительств увеличения
своих бюджетов.
На столике у окна лежали пачки непрочитанных писем от великих
мира сего. В них властная мелюзга подобострастно поздравляла
Ветерана со всевозможными праздниками, пеклась о его драгоценном
здоровье, всё с единственной целью – обезопасить себя и свои семьи
от таящихся скелетов в шкафу.
Вилен усмехнулся про себя: интересно, сколько секунд он успел бы
прожить, если бы вся эта политнечисть вдруг узнала, что все эти
легенды о нём – миф, что никаких папочек с секретами давно нет, все
они сгорели во время бомбёжек Киева российскими самолётами.
Если бы они знали – подумал Резцов - что жить его заставляла совсем
другая тайна, не мелкие секретики о продажной политплесени, а
страшная и великая тайна, волей случая теперь известная только ему.
И которую он просто обязан был донести до грядущих поколений
партийных соратников.
Ветеран, налюбовавшись видом, пробежал непослушными пальцами
по клавиатуре, и аппаратура впрыснула в кровь дозу стимулятора.
Затем он откинулся назад и начал диктовать еле слышным фальцетом
свои воспоминания об Освободительной войне. Компьютер вежливо
поддакивал, иногда переспрашивая невнятную фразу.
Вилен подкатился на своём бесшумном чудо-кресле поближе к окну.
С высоты третьего этажа за зазубренным частоколом елей открывался
панорамный вид на вечерний Осташков плес. Несколько нажатий на
кнопки, и кресло услужливо подняло спинку, позволяя расслабленно
любоваться обзором на Селигер.
К креслу тянулись штанги с кабелями, подсоединённые к системе
жизнеобеспечения. Да, сто двенадцать лет – возраст немалый,
поэтому дряхлая плоть Вилена не могла уже существовать без
искусственных почек, печени, сердца и прочей телесной начинки.
Слава Корчмарю, все спецслужбы планеты были кровно
заинтересованы в бесконечном продлении жизни Ветерана.
Считалось, что полковник Органов Резцов хранил в своем плешивом
черепе на куриной высохшей шее ключ от самых шокирующих тайн
прошлого и нынешнего веков – кто заказал убийство Кеннеди, с
какой целью была развязана Афганская война, где хранятся золото
Партии и миллиарды Тимошенко. И от многого, многого другого. По
распространённой легенде, где-то хранились заветные папочки с
разоблачительными досье на высокопоставленных чиновников.
В случае неестественной смерти Ветерана вся эта убийственная грязь
должна была выплеснуться наружу, поэтому Вилену Резцову был
оборудован специальный коттедж в закрытом доме отдыха,
напичканный различной медицинской аппаратурой. Весь мировой
политбомонд предпочёл вкладывать сотни и сотни миллионов в
сохранение жизни и здоровья ненавистного мерзкого старичка,
опасаясь непредсказуемых разоблачений.
Резцов питался трижды проверенной особой диетической едой, пил
кристально чистую ледниковую воду из антарктической скважины,
передвигался по миру в так называемом органомобиле –
двадцатитонном бронированном чудовище с портативной системой
жизнеобеспечения. Спецслужбы раздували его значимость и
страшность хранимых тайн, добиваясь от правительств увеличения
своих бюджетов.
На столике у окна лежали пачки непрочитанных писем от великих
мира сего. В них властная мелюзга подобострастно поздравляла
Ветерана со всевозможными праздниками, пеклась о его драгоценном
здоровье, всё с единственной целью – обезопасить себя и свои семьи
от таящихся скелетов в шкафу.
Вилен усмехнулся про себя: интересно, сколько секунд он успел бы
прожить, если бы вся эта политнечисть вдруг узнала, что все эти
легенды о нём – миф, что никаких папочек с секретами давно нет, все
они сгорели во время бомбёжек Киева российскими самолётами.
Если бы они знали – подумал Резцов - что жить его заставляла совсем
другая тайна, не мелкие секретики о продажной политплесени, а
страшная и великая тайна, волей случая теперь известная только ему.
И которую он просто обязан был донести до грядущих поколений
партийных соратников.
Ветеран, налюбовавшись видом, пробежал непослушными пальцами
по клавиатуре, и аппаратура впрыснула в кровь дозу стимулятора.
Затем он откинулся назад и начал диктовать еле слышным фальцетом
свои воспоминания об Освободительной войне. Компьютер вежливо
поддакивал, иногда переспрашивая невнятную фразу.
Семён Битый- награды :
Количество сообщений : 225
Возраст : 56
Дата регистрации : 2009-08-15 -
Re: А. Суровый. Двадцать один год спустя. Роман-антиантиутопия
автор Семён Битый Вс Сен 20, 2009 1:42 pm
Том VI. ПЬЯНАЯ ВОЙНА
Великая Освободительная война в народе получила прозвище пьяной.
Началась она, как обычно всё начинается в России. Командующий
Черноморским флотом третьи сутки праздновал повышение в звании.
Новые адмиральские погоны с двухголовым гербом обмывали и под
шампанское, и под водку, и под коньяк, потом снова под шампанское,
потом под ром, потом под коньяк с шампанским.
Каждый новый тост оглашался под холостой выстрел линейного
орудия флагмана и фейерверк. Команды остальных российских
кораблей отвечали нестройными залпами из табельного оружия.
Толпы пьяных зевак на Графской пристани восторженным рёвом и
битьём пустых бутылок встречали праздничную канонаду. Ничего не
предвещало трагических событий.
Под утро, когда половина морских офицеров флагмана уже валялась
по углам заблёванной кают-компании, командующий продрал
бессмысленные свинячьи глазки и провозгласил басом тост: «Бей
хохлов, спасай Россию!». Последующие события так и остались
покрытыми тайной с запахом сивухи для кремлёвской комиссии. Кто
неправильно понял тост адмирала флота? Кто отдал приказ запустить
ракеты? Об этом знает только морской бог Нептун.
В Киеве никто ничего не понимал. Зачем? Почему? Тем более что
Малороссией правил дуумвират сине-белого президента и красно-
белой премьерши, квазисуверенное псевдогосударство «Украина»
давно отказалось от планов евроинтеграции и семимильными
шагами скатывалось во все евроазиопские пророссийские структуры.
Газовая труба вот-вот должна была стать русской, русский язык был
объявлен первым государственным, а результат очередных, так
сказать, выборов утверждался в Кремле. Российские войска
беспрепятственно разъезжали с оружием по всей территории
Малороссии, а оппозиционные мэры западно-украинских городов со
дня на день ожидали ареста. Лысый эсбэушник и главный картавый
мент ежедневно сотнями сажали в КПЗ недовольных.
Новый старый малороссийский министр обороны спросонья решил,
что это НАТО напало на Украину, и приказал запустить ракеты по
Польше, но все они, как и в прошлый раз, упали на Троещину.
Отдельные войсковые единицы, где всё ещё оставались
проукраинские командиры, нестройно отвечали на обстрел Украины
Черноморским флотом.
Кремль попытался дозвониться до командования флота, но все
связисты кораблей валялись мертвецки пьяными. В тот раз трусливый
Медведев опять был и.о. президента России, а бандитствующий
Путин – и.о. премьера. Дима с ужасом решил, что это находящийся в
подполье Ющенко напал на Черноморский флот, но никак не мог ни
на что решиться, и в бессилии рыдал у себя в кабинете.
Примчавшийся из Германии Путин быстро вразумил руками и
ногами нерешительного и.о. президента, после чего послушный Дима
объявил по телевизору о начале Освободительной войны. Синяки под
глазами и расквашенный нос ему за четверть часа привёл в порядок
гримёр от телестудии. Эскадрилья Ту-16 полетела бомбить Киев.
Великая Освободительная война в народе получила прозвище пьяной.
Началась она, как обычно всё начинается в России. Командующий
Черноморским флотом третьи сутки праздновал повышение в звании.
Новые адмиральские погоны с двухголовым гербом обмывали и под
шампанское, и под водку, и под коньяк, потом снова под шампанское,
потом под ром, потом под коньяк с шампанским.
Каждый новый тост оглашался под холостой выстрел линейного
орудия флагмана и фейерверк. Команды остальных российских
кораблей отвечали нестройными залпами из табельного оружия.
Толпы пьяных зевак на Графской пристани восторженным рёвом и
битьём пустых бутылок встречали праздничную канонаду. Ничего не
предвещало трагических событий.
Под утро, когда половина морских офицеров флагмана уже валялась
по углам заблёванной кают-компании, командующий продрал
бессмысленные свинячьи глазки и провозгласил басом тост: «Бей
хохлов, спасай Россию!». Последующие события так и остались
покрытыми тайной с запахом сивухи для кремлёвской комиссии. Кто
неправильно понял тост адмирала флота? Кто отдал приказ запустить
ракеты? Об этом знает только морской бог Нептун.
В Киеве никто ничего не понимал. Зачем? Почему? Тем более что
Малороссией правил дуумвират сине-белого президента и красно-
белой премьерши, квазисуверенное псевдогосударство «Украина»
давно отказалось от планов евроинтеграции и семимильными
шагами скатывалось во все евроазиопские пророссийские структуры.
Газовая труба вот-вот должна была стать русской, русский язык был
объявлен первым государственным, а результат очередных, так
сказать, выборов утверждался в Кремле. Российские войска
беспрепятственно разъезжали с оружием по всей территории
Малороссии, а оппозиционные мэры западно-украинских городов со
дня на день ожидали ареста. Лысый эсбэушник и главный картавый
мент ежедневно сотнями сажали в КПЗ недовольных.
Новый старый малороссийский министр обороны спросонья решил,
что это НАТО напало на Украину, и приказал запустить ракеты по
Польше, но все они, как и в прошлый раз, упали на Троещину.
Отдельные войсковые единицы, где всё ещё оставались
проукраинские командиры, нестройно отвечали на обстрел Украины
Черноморским флотом.
Кремль попытался дозвониться до командования флота, но все
связисты кораблей валялись мертвецки пьяными. В тот раз трусливый
Медведев опять был и.о. президента России, а бандитствующий
Путин – и.о. премьера. Дима с ужасом решил, что это находящийся в
подполье Ющенко напал на Черноморский флот, но никак не мог ни
на что решиться, и в бессилии рыдал у себя в кабинете.
Примчавшийся из Германии Путин быстро вразумил руками и
ногами нерешительного и.о. президента, после чего послушный Дима
объявил по телевизору о начале Освободительной войны. Синяки под
глазами и расквашенный нос ему за четверть часа привёл в порядок
гримёр от телестудии. Эскадрилья Ту-16 полетела бомбить Киев.
Семён Битый- награды :
Количество сообщений : 225
Возраст : 56
Дата регистрации : 2009-08-15 -
Re: А. Суровый. Двадцать один год спустя. Роман-антиантиутопия
автор Семён Битый Вс Сен 20, 2009 1:47 pm
Том VII. ПОЖАР В БОРДЕЛЕ ВО ВРЕМЯ НАВОДНЕНИЯ
Освободительная война начиналась весело и разухабисто – как
раздольная русская песня. Население России в пьяном угаре
выстроилось в очереди к военкоматам, малороссарбайтеров мочили в
сортирах, заодно досталось всем «чёрным» - неграм, кавказцам и
азиатам. Проститутки на Тверской щедро давали военным
забесплатно.
В первый же день один отряд бомбардировщиков Ту-16 сбился с
курса и сдуру расстрелял крылатыми ракетами Ростов. Но это не
омрачило всеобщего энтузиазма: останкинское Геббельс-ТВ свалило
всю вину на украинских диверсантов. К тому же, два остальных
отряда сумели таки долететь до Украины.
Правда, у одного дедушки реактивной авиации отказал двигатель, и
пришлось срочно сваливать вакуумные бомбы на лес. По иронии
судьбы, бомбы упали возле кортежа бело-синего президента,
возвращавшегося с охоты на кабана. Большой друг России, не
жалевший для Старшего брата ни страны, ни конфеток, по доброй
традиции регионалов, погиб на кабаньей охоте.
Остальные крылатые ракетоносцы почему-то разгромили в пух и
прах многострадальную Троещину. Всего одна ракета, отклонившись
от курса, попала в обитель киевской знати - высотку на днепровских
склонах. К счастью, ветерана Органов, полковника Резцова в это
время не было дома – он проходил курс лечения в отдельной палате в
Феофании.
Волна энтузиазма также, «с ручками и ножками», затопила всю юго-
восточную Малороссию. Коммунисты и социалисты, вместе с
толпами прочих патриотов России, с цветами, хлебом-солью и
самогонкой встречали долгожданных освободителей. Российские
танки застряли в нескольких сотнях километров от границы – пьяные
в стельку экипажи не в силах были даже забраться на броню.
Но киевский истэблишмент жил совсем не этим. В связи с гибелью
президента, его место временно занял сладкоречивый седой спикер,
бешено рвавшийся на верхнюю ступеньку. Белосердечная премьерша
тоже не могла остаться в стороне – появилась долгожданная
возможность вскочить на манящую президентскую табуретку. Мечта
всей жизни начинала сбываться.
Политтусовка рьяно готовилась к внеочередным президентским
выборам, а тут согласитесь, не до войны. Сладкоголосый, сумевший
своими пассами загипнотизировать даже Кашпировского, сутками
пел бархатистым тенором, что стране нужен он, и только он.
Молодящаяся премьерша не отставала, и с утра до вечера заламывала
в экзальтированной мольбе руки с экранов телевизоров. О военных
новостях можно было узнать только из бегущей строки.
Между конкурентами началась драка не на жизнь, а на смерть, за
российское влияние. Пихаясь локтями и ногами, верхушка бросилась
с хлебом-солью навстречу танкам освободителей. Выбрасывались
сотни миллионов из оффшоров. Российские экипажи обжирались
заморскими деликатесами и блевали «Хеннеси» и «Джонни
Уокером». Не смотря на войну, в приёмной кремлёвского барина
толпились стада малоросских холопов.
На этом фоне крайне непонятным и загадочным было поведение
многомиллионного ПДРС. После секретного заседания Политсовета,
на котором был заслушана строго конфиденциальная информация от
Стыциана Задрыпина, несменный, с 2002-го года, диктатор ПДРС
отдал тайный приказ всем членам и активистам срочно переселиться
в заранее выкопанные убежища, подвалы и погреба.
Но в сутолоке всеобщего предвыборного ажиотажа это странное
поведение самой пророссийской, самой сплочённой и самой
последовательной политической силы Малороссии осталось
малозамеченным.
Освободительная война начиналась весело и разухабисто – как
раздольная русская песня. Население России в пьяном угаре
выстроилось в очереди к военкоматам, малороссарбайтеров мочили в
сортирах, заодно досталось всем «чёрным» - неграм, кавказцам и
азиатам. Проститутки на Тверской щедро давали военным
забесплатно.
В первый же день один отряд бомбардировщиков Ту-16 сбился с
курса и сдуру расстрелял крылатыми ракетами Ростов. Но это не
омрачило всеобщего энтузиазма: останкинское Геббельс-ТВ свалило
всю вину на украинских диверсантов. К тому же, два остальных
отряда сумели таки долететь до Украины.
Правда, у одного дедушки реактивной авиации отказал двигатель, и
пришлось срочно сваливать вакуумные бомбы на лес. По иронии
судьбы, бомбы упали возле кортежа бело-синего президента,
возвращавшегося с охоты на кабана. Большой друг России, не
жалевший для Старшего брата ни страны, ни конфеток, по доброй
традиции регионалов, погиб на кабаньей охоте.
Остальные крылатые ракетоносцы почему-то разгромили в пух и
прах многострадальную Троещину. Всего одна ракета, отклонившись
от курса, попала в обитель киевской знати - высотку на днепровских
склонах. К счастью, ветерана Органов, полковника Резцова в это
время не было дома – он проходил курс лечения в отдельной палате в
Феофании.
Волна энтузиазма также, «с ручками и ножками», затопила всю юго-
восточную Малороссию. Коммунисты и социалисты, вместе с
толпами прочих патриотов России, с цветами, хлебом-солью и
самогонкой встречали долгожданных освободителей. Российские
танки застряли в нескольких сотнях километров от границы – пьяные
в стельку экипажи не в силах были даже забраться на броню.
Но киевский истэблишмент жил совсем не этим. В связи с гибелью
президента, его место временно занял сладкоречивый седой спикер,
бешено рвавшийся на верхнюю ступеньку. Белосердечная премьерша
тоже не могла остаться в стороне – появилась долгожданная
возможность вскочить на манящую президентскую табуретку. Мечта
всей жизни начинала сбываться.
Политтусовка рьяно готовилась к внеочередным президентским
выборам, а тут согласитесь, не до войны. Сладкоголосый, сумевший
своими пассами загипнотизировать даже Кашпировского, сутками
пел бархатистым тенором, что стране нужен он, и только он.
Молодящаяся премьерша не отставала, и с утра до вечера заламывала
в экзальтированной мольбе руки с экранов телевизоров. О военных
новостях можно было узнать только из бегущей строки.
Между конкурентами началась драка не на жизнь, а на смерть, за
российское влияние. Пихаясь локтями и ногами, верхушка бросилась
с хлебом-солью навстречу танкам освободителей. Выбрасывались
сотни миллионов из оффшоров. Российские экипажи обжирались
заморскими деликатесами и блевали «Хеннеси» и «Джонни
Уокером». Не смотря на войну, в приёмной кремлёвского барина
толпились стада малоросских холопов.
На этом фоне крайне непонятным и загадочным было поведение
многомиллионного ПДРС. После секретного заседания Политсовета,
на котором был заслушана строго конфиденциальная информация от
Стыциана Задрыпина, несменный, с 2002-го года, диктатор ПДРС
отдал тайный приказ всем членам и активистам срочно переселиться
в заранее выкопанные убежища, подвалы и погреба.
Но в сутолоке всеобщего предвыборного ажиотажа это странное
поведение самой пророссийской, самой сплочённой и самой
последовательной политической силы Малороссии осталось
малозамеченным.
Семён Битый- награды :
Количество сообщений : 225
Возраст : 56
Дата регистрации : 2009-08-15 -
Re: А. Суровый. Двадцать один год спустя. Роман-антиантиутопия
автор Семён Битый Вс Сен 20, 2009 1:55 pm
Том VIII. БРАТЬЯ ВАРЕНЧУКИ
Библейская история. Так было, так есть, так будет. Со времён Каина и
Авеля.
Они оба выросли в простой гуцульской семье. Оба учились в
советской школе. Оба были призваны во флот, а затем поступили
учиться на морских офицеров. Иван и Николай Варенчуки. Советская
Родина родила их. Грудь корабельного старшины вскормила их
обоих.
Но только для Ивана, старшего брата, Родина была большой и
великой, от Тихого до Атлантического океана, от стужи Северных
морей до зноя Каракум. А для Николая, младшенького, родина была
маленькой и злобной, как гуцульская вошь, присосавшаяся к телу
огромного и доброго русского медведя.
Ивана воспитал советский строй и комсомол, а Николая - его дед,
старый гуцул, бывший вояка УПА. Иван восхищался подвигами
Павки Корчагина и Павлика Морозова, а Николай тайком почитывал
националистические дедовские виршики.
Оба дали присягу России, оба командовали боевыми кораблями. Но
только Иван, черноморец, во время Освободительной войны очищал
землю Малороссии от натовской скверны, а Мыкола (так он теперь
себя называл) плёл чёрный антироссийский заговор на далёком
Тихоокеанском флоте.
Гнойный чирей украинского национализма исподволь вызревал на
дальних рубежах России. Благо, почва была подходящая: много, ох,
слишком много непереваренных, неперековавшихся малороссов
служило на Тихоокеанском флоте. Стержнем этого бандеровского
кубла был каперанг Николай Варенчук, командир ракетного крейсера
«Петр Великий».
Как говорит русская народная мудрость, рыбак рыбака – видит
издалека. Вот так и снюхались три чёрных душонки – капитан
Мыкола Варэнчук, старпом Пэтро Поляныця и боцман Юрко
Галушка, создав «осэрэдок» УПА на борту российского ракетного
крейсера.
Троица бандерствующих вояк стала подбирать к себе в экипаж таких
же мерзких предателей и подонков, как и они сами. Настоящие
патриоты Родины были оклеветаны и списаны на берег. А взамен им
злобные украинские националисты, один за другим, криво лыбясь и
поглаживая «вуса», поднимались на борт крейсера.
Кто пробовал сопротивляться и писать рапорты в Кремль –
оказывался на дне морском пищей для крабов, а в бортовом журнале
появлялась стандартная запись – «смыт волной за борт из-за
несоблюдения правил техники безопасности». Капитан-лейтенант
Дмитрий Пельменев, лейтенант Василий Блинов, мичман Степан
Оладьев… Упокой, Корчмар, их убиенные души.
Чёрные щупальца НАТО окутали всю Сибирь и Дальний восток.
Связующим звеном выступал старый гуцул, дед Николая. В
домашних посылках с салом он передавал весточки от таких же ячеек
УПА во Владивостоке и в хохло-мансийском автономном округе, где
большая часть нефтяников была родом с Малороссии.
Ох, Иван Варенчук, командир ракетного крейсера "Слава"
Черноморского флота, знал бы ты, какой изувер, какой гнусный
предатель вырос рядом с тобой в родном колхозе, на родной
Гуцульщине… Знал бы – удавил бы ещё младенцем, в детской
коляске!
Библейская история. Так было, так есть, так будет. Со времён Каина и
Авеля.
Они оба выросли в простой гуцульской семье. Оба учились в
советской школе. Оба были призваны во флот, а затем поступили
учиться на морских офицеров. Иван и Николай Варенчуки. Советская
Родина родила их. Грудь корабельного старшины вскормила их
обоих.
Но только для Ивана, старшего брата, Родина была большой и
великой, от Тихого до Атлантического океана, от стужи Северных
морей до зноя Каракум. А для Николая, младшенького, родина была
маленькой и злобной, как гуцульская вошь, присосавшаяся к телу
огромного и доброго русского медведя.
Ивана воспитал советский строй и комсомол, а Николая - его дед,
старый гуцул, бывший вояка УПА. Иван восхищался подвигами
Павки Корчагина и Павлика Морозова, а Николай тайком почитывал
националистические дедовские виршики.
Оба дали присягу России, оба командовали боевыми кораблями. Но
только Иван, черноморец, во время Освободительной войны очищал
землю Малороссии от натовской скверны, а Мыкола (так он теперь
себя называл) плёл чёрный антироссийский заговор на далёком
Тихоокеанском флоте.
Гнойный чирей украинского национализма исподволь вызревал на
дальних рубежах России. Благо, почва была подходящая: много, ох,
слишком много непереваренных, неперековавшихся малороссов
служило на Тихоокеанском флоте. Стержнем этого бандеровского
кубла был каперанг Николай Варенчук, командир ракетного крейсера
«Петр Великий».
Как говорит русская народная мудрость, рыбак рыбака – видит
издалека. Вот так и снюхались три чёрных душонки – капитан
Мыкола Варэнчук, старпом Пэтро Поляныця и боцман Юрко
Галушка, создав «осэрэдок» УПА на борту российского ракетного
крейсера.
Троица бандерствующих вояк стала подбирать к себе в экипаж таких
же мерзких предателей и подонков, как и они сами. Настоящие
патриоты Родины были оклеветаны и списаны на берег. А взамен им
злобные украинские националисты, один за другим, криво лыбясь и
поглаживая «вуса», поднимались на борт крейсера.
Кто пробовал сопротивляться и писать рапорты в Кремль –
оказывался на дне морском пищей для крабов, а в бортовом журнале
появлялась стандартная запись – «смыт волной за борт из-за
несоблюдения правил техники безопасности». Капитан-лейтенант
Дмитрий Пельменев, лейтенант Василий Блинов, мичман Степан
Оладьев… Упокой, Корчмар, их убиенные души.
Чёрные щупальца НАТО окутали всю Сибирь и Дальний восток.
Связующим звеном выступал старый гуцул, дед Николая. В
домашних посылках с салом он передавал весточки от таких же ячеек
УПА во Владивостоке и в хохло-мансийском автономном округе, где
большая часть нефтяников была родом с Малороссии.
Ох, Иван Варенчук, командир ракетного крейсера "Слава"
Черноморского флота, знал бы ты, какой изувер, какой гнусный
предатель вырос рядом с тобой в родном колхозе, на родной
Гуцульщине… Знал бы – удавил бы ещё младенцем, в детской
коляске!
Семён Битый- награды :
Количество сообщений : 225
Возраст : 56
Дата регистрации : 2009-08-15 -
Re: А. Суровый. Двадцать один год спустя. Роман-антиантиутопия
автор Семён Битый Вс Сен 20, 2009 1:59 pm
Том IX. УДАР В СПИНУ НИЖЕ ПОЯСА
Народ Малороссии со слезами счастья на глазах встречал
освободителей. Российские танки продвигались к исконно русскому
городу Киеву. Верховная Дума Малороссии подавляющим
большинством приняла прошение к Российской думе о принятии
Малороссии Юго-Западным федеральным округом в состав
Российской Федерации. И.о. президента и премьерша репетировали
церемониал преклонения коленей перед великим Путиным.
А в это время российский ракетный крейсер «Петр Великий» с
сопровождающей эскадрой вышел на рейд Владивостока. Чёрен и
злобен лицом был капитан Мыкола Варэнчук. Перезревший нарыв
махрового украинского национализма лопнул и залил своим
отвратительным гноем весь Дальневосточный край.
Гордая надпись «Петр Великий» на борту флагмана была закрашена и
поверх спесивыми малороссийскими буквами выведено «Гетьман
Мазепа». Экипаж, вместо форменных брюк, был одет в малиновые
шаровары, а на боку, вместо кортиков, селёдками висели
петлюровские «шабли». По карманам шаровар были распиханы пачки
натовских йен.
«Ну що, хлопци, задамо москалям жару?» – в мегафон прокричал
Варэнчук. «Так, батько!» – дружно закричали в ответ выстроившиеся
на палубе бунтовщики-матросы. Варэнчук махнул рукой, и вместо
Андреевского стяга на мачте взвился флаг УПА. Насквозь
пропитанная ядом сепаратизма эскадра ответила салютом. Вверх по
реям кораблей поползли чёрно-красные полотнища.
На берегу толпа собравшихся отморозков развернула антипутинские
лозунги и огромное красное полотнище с омерзительными буквами
на синем фоне - «Д.В.Р.». Варэнчук приказал радисту: – Передавай
открытым тестом на всех частотах: «Дальневосточная Республика
объявляет о своей независимости!», и шифром в Вашингтон и
Лэнгли, а також Ющенко в Хоружэвку, в пидпилье: «Ваше
приказание выполнено!».
Узнав о мятеже, Путин заскрипел зубами так, что зубное крошево
вместе с кровью потекло изо рта, и дал бунтовщикам 72 часа на сдачу
в плен, угрожая ядерным ударом. Российские войска были срочно
отозваны из Малороссии. Отходя, они заливали юго-восточную
Украину новейшим ядом на основе диоксина, по принципу «Не мне –
так никому!»
Как потом подсчитала гуманитарная миссия Евросоюза, на
территории Юго-восточной Зоны выжило всего 5 миллионов 200
тысяч человек. Большинство из них было парализовано, их лица и
руки покрывала кровоточащая короста, волосы на голове
повыпадали. Кадровый состав ПДРС сохранился весь.
Путин сдержал своё слово, и через 72 часа ракеты с термоядерными
головками были запущены по Владивостоку. К сожалению, они не
долетели до цели и взорвались над Сибирью, выпав радиоактивным
дождём на Новосибирск и Томск. Ответный залп Дальневосточной
эскадры оказался успешным, и Москва перестала существовать.
Народ Малороссии со слезами счастья на глазах встречал
освободителей. Российские танки продвигались к исконно русскому
городу Киеву. Верховная Дума Малороссии подавляющим
большинством приняла прошение к Российской думе о принятии
Малороссии Юго-Западным федеральным округом в состав
Российской Федерации. И.о. президента и премьерша репетировали
церемониал преклонения коленей перед великим Путиным.
А в это время российский ракетный крейсер «Петр Великий» с
сопровождающей эскадрой вышел на рейд Владивостока. Чёрен и
злобен лицом был капитан Мыкола Варэнчук. Перезревший нарыв
махрового украинского национализма лопнул и залил своим
отвратительным гноем весь Дальневосточный край.
Гордая надпись «Петр Великий» на борту флагмана была закрашена и
поверх спесивыми малороссийскими буквами выведено «Гетьман
Мазепа». Экипаж, вместо форменных брюк, был одет в малиновые
шаровары, а на боку, вместо кортиков, селёдками висели
петлюровские «шабли». По карманам шаровар были распиханы пачки
натовских йен.
«Ну що, хлопци, задамо москалям жару?» – в мегафон прокричал
Варэнчук. «Так, батько!» – дружно закричали в ответ выстроившиеся
на палубе бунтовщики-матросы. Варэнчук махнул рукой, и вместо
Андреевского стяга на мачте взвился флаг УПА. Насквозь
пропитанная ядом сепаратизма эскадра ответила салютом. Вверх по
реям кораблей поползли чёрно-красные полотнища.
На берегу толпа собравшихся отморозков развернула антипутинские
лозунги и огромное красное полотнище с омерзительными буквами
на синем фоне - «Д.В.Р.». Варэнчук приказал радисту: – Передавай
открытым тестом на всех частотах: «Дальневосточная Республика
объявляет о своей независимости!», и шифром в Вашингтон и
Лэнгли, а також Ющенко в Хоружэвку, в пидпилье: «Ваше
приказание выполнено!».
Узнав о мятеже, Путин заскрипел зубами так, что зубное крошево
вместе с кровью потекло изо рта, и дал бунтовщикам 72 часа на сдачу
в плен, угрожая ядерным ударом. Российские войска были срочно
отозваны из Малороссии. Отходя, они заливали юго-восточную
Украину новейшим ядом на основе диоксина, по принципу «Не мне –
так никому!»
Как потом подсчитала гуманитарная миссия Евросоюза, на
территории Юго-восточной Зоны выжило всего 5 миллионов 200
тысяч человек. Большинство из них было парализовано, их лица и
руки покрывала кровоточащая короста, волосы на голове
повыпадали. Кадровый состав ПДРС сохранился весь.
Путин сдержал своё слово, и через 72 часа ракеты с термоядерными
головками были запущены по Владивостоку. К сожалению, они не
долетели до цели и взорвались над Сибирью, выпав радиоактивным
дождём на Новосибирск и Томск. Ответный залп Дальневосточной
эскадры оказался успешным, и Москва перестала существовать.
Семён Битый- награды :
Количество сообщений : 225
Возраст : 56
Дата регистрации : 2009-08-15 -
Re: А. Суровый. Двадцать один год спустя. Роман-антиантиутопия
автор Семён Битый Вс Сен 20, 2009 3:31 pm
Том X. КАНЦЛЕРША
Ксения Общак любовалась резной кремлёвской стеной на фоне
величавой реки. Она любила вот так посидеть в тишине хотя бы пять
минут перед заседанием «малого» кабинета. Секретарь молча, не
желая отвлекать канцлера от раздумий, поставил перед ней на
расписном подносике кофе с мёдом и её любимыми орешками.
Нужно было обсудить с ближним окружением два вопроса:
предварительно утвердить устав Белорусбалта – экономического и
финансового объединения Беларуси, Российской республики и
Прибалтийских стран, и наконец-то принять решение о введение
визового режима с восточными соседями – Волжско-Уральской
Федерацией и Западной Сибирью.
Конечно, от этих восточных варваров можно было ожидать всякого –
и экономического шантажа, может быть, даже санкций с
перекрытием газового вентиля, но необходимо было раз и навсегда
обезопасить островок российского европейского благополучия от
неконтролируемой миграции волжан и потоков контрабанды из
Западной Сибири.
Вошли вице-спикер Думы, министр иностранных дел, лидеры
фракций коалиции и секретарь Совбеза, министр обороны, как всегда,
опаздывала. Можно было начинать. Канцлер умело вела заседание.
По первому вопросу разногласий не было, по второму возникла
перепалка между Медведевым, лидером фракции геев и лесбиянок, и
Суржиковой, лидершей феминисток.
Ксения великолепно разрулила ситуацию – всё-таки уже второй срок
руководила Кабинетом министров, никак внешне не выдав своё
раздражение по отношению к Суржиковой. Будучи в душе
трансвеститом-мужчиной, да еще гомосексуальной ориентации,
Ксения плохо переносила женщин за их скандальность и мелочность.
Но ничего не поделаешь, коалиция состояла из трёх фракций,
приходилось терпеть феминисток и домохозяек.
Была суббота, поэтому Ксения решила пройтись вдоль Волхова с
Медведевым – обсудить фракционные дела. Анатолий Медведев,
миниатюрный красавчик с подведёнными глазами и завитыми
кудрями, отчитывался о социологических замерах. Партия геев и
лесбиянок уверенно набирала 27-30 процентов голосов, вместе с
феминистками и домохозяйками это давало большинство. Правда, от
этих тупых и агрессивных баб всегда жди неприятностей.
Общак, как это принято в Белой Европе, прогуливалась с
Медведевым без охраны. Встречные прохожие, узнавая их,
улыбались и просили разрешения снять на фон Ксению: всё-таки не
каждый день встретишь на прогулке канцлера Российской
республики.
Ксения Общак любовалась резной кремлёвской стеной на фоне
величавой реки. Она любила вот так посидеть в тишине хотя бы пять
минут перед заседанием «малого» кабинета. Секретарь молча, не
желая отвлекать канцлера от раздумий, поставил перед ней на
расписном подносике кофе с мёдом и её любимыми орешками.
Нужно было обсудить с ближним окружением два вопроса:
предварительно утвердить устав Белорусбалта – экономического и
финансового объединения Беларуси, Российской республики и
Прибалтийских стран, и наконец-то принять решение о введение
визового режима с восточными соседями – Волжско-Уральской
Федерацией и Западной Сибирью.
Конечно, от этих восточных варваров можно было ожидать всякого –
и экономического шантажа, может быть, даже санкций с
перекрытием газового вентиля, но необходимо было раз и навсегда
обезопасить островок российского европейского благополучия от
неконтролируемой миграции волжан и потоков контрабанды из
Западной Сибири.
Вошли вице-спикер Думы, министр иностранных дел, лидеры
фракций коалиции и секретарь Совбеза, министр обороны, как всегда,
опаздывала. Можно было начинать. Канцлер умело вела заседание.
По первому вопросу разногласий не было, по второму возникла
перепалка между Медведевым, лидером фракции геев и лесбиянок, и
Суржиковой, лидершей феминисток.
Ксения великолепно разрулила ситуацию – всё-таки уже второй срок
руководила Кабинетом министров, никак внешне не выдав своё
раздражение по отношению к Суржиковой. Будучи в душе
трансвеститом-мужчиной, да еще гомосексуальной ориентации,
Ксения плохо переносила женщин за их скандальность и мелочность.
Но ничего не поделаешь, коалиция состояла из трёх фракций,
приходилось терпеть феминисток и домохозяек.
Была суббота, поэтому Ксения решила пройтись вдоль Волхова с
Медведевым – обсудить фракционные дела. Анатолий Медведев,
миниатюрный красавчик с подведёнными глазами и завитыми
кудрями, отчитывался о социологических замерах. Партия геев и
лесбиянок уверенно набирала 27-30 процентов голосов, вместе с
феминистками и домохозяйками это давало большинство. Правда, от
этих тупых и агрессивных баб всегда жди неприятностей.
Общак, как это принято в Белой Европе, прогуливалась с
Медведевым без охраны. Встречные прохожие, узнавая их,
улыбались и просили разрешения снять на фон Ксению: всё-таки не
каждый день встретишь на прогулке канцлера Российской
республики.
Семён Битый- награды :
Количество сообщений : 225
Возраст : 56
Дата регистрации : 2009-08-15 -
Re: А. Суровый. Двадцать один год спустя. Роман-антиантиутопия
автор Семён Битый Вс Сен 20, 2009 3:35 pm
Том XI. БЕЛАЯ ЕВРОПА
После ядерного конфликта с Дальневосточной республикой казалось,
что рухнул весь мировой порядок. В считанные месяцы
провозгласили независимость и отделились Дальний восток, Сибирь
и Кавказ, Карелия, Урал и значительная часть Поволжья.
Россия утратила девять десятых своей территории. В центре лежала в
радиоактивных руинах выгоревшая Москва, вся Смоленская область
была засыпана радиоактивным пеплом. Экономические связи были
разрушены, производство стояло без сырья, а юные восточные соседи
вели себя нагло и вызывающе.
Ксению до сих пор мучили кошмарные сны, в которых она снова, по
партийной путёвке, попадала в то ужасное время, когда из уцелевших
лоскутков пришлось заново сшивать Россию. Уже совсем иную
Россию, мононациональную, со столицей в Великом Новгороде, без
ядерного оружия, от которого пришлось отказаться, без привычных
сырьевых богатств Дальнего востока и Сибири.
Рухнуло всё. Не годилась ни старая конституция, ни старые нормы
жизни. Холод, голод, безработица, беженцы, заговорщики из ФСБ,
банды коммунистов и скинхедов. Плюс международная изоляция и
мстительная ненависть соседей за загубленную восточную Украину и
заражённую радиоактивными осадками Беларусь и Европу.
Вместе с двумя тысячами активистов ПДРС, Ксения была послана на
помощь братскому народу. В самое пекло, в самый критический
момент, в разгул анархии, преступности и бандитизма. В связи с
потерей Сибири, некуда было ссылать преступников, пришлось
вешать, расстреливать и публично рубить головы.
Не хватало исполнителей, и Ксения сама взялась за топор и верёвку с
мылом. Когда она прилюдно, перед телекамерами, отправила на тот
свет полдюжины генералов ФСБ, десяток секретарей райкомов КПР и
с сотню скинхедов, в обществе настало протрезвление. На
внеочередных выборах Ксения Общак практически единогласно была
избрана президентом России, а после изменения конституции –
канцлером.
Подошла к концу эпоха смут и пертурбаций и, отбросив свой
имперский хвост, Россия начала стремительно эволюционировать.
Выгодное транзитное положение между диким Востоком и Европой,
высокий образовательный потенциал Европейской части плюс
мононациональный состав и отсутствие этнических конфликтов – всё
это привело к тому, что республика быстро вошла в круг
цивилизованных стран.
Вместе с Польшей, Беларусью, Прибалтикой, Западной Украиной и
другими ближними соседями, она являла собой островок
безопасности и христианской культуры между впадающей в
махровый ислам Западной Европой и живущей по законам кондового
шариата Волжско-Уральской Федерацией.
Стремясь спасти былую стабильность и обезопаситься от грядущих
катаклизмов, мировые толстосумы обхаживали и вливали сотни
миллиардов в эту, так называемую «Белую Европу».
Давал себя знать возраст и прежняя бесшабашная жизнь, болела
спина и ныли ноги. Ксения вызвала персональный электромобиль,
распрощалась с Анатолием Медведевым и через пару минут
облегчённо откинулась на подогретые сидения кара. Дома её ждал
долгожданный покой и отдых, хотя бы до завтрашнего утра.
После ядерного конфликта с Дальневосточной республикой казалось,
что рухнул весь мировой порядок. В считанные месяцы
провозгласили независимость и отделились Дальний восток, Сибирь
и Кавказ, Карелия, Урал и значительная часть Поволжья.
Россия утратила девять десятых своей территории. В центре лежала в
радиоактивных руинах выгоревшая Москва, вся Смоленская область
была засыпана радиоактивным пеплом. Экономические связи были
разрушены, производство стояло без сырья, а юные восточные соседи
вели себя нагло и вызывающе.
Ксению до сих пор мучили кошмарные сны, в которых она снова, по
партийной путёвке, попадала в то ужасное время, когда из уцелевших
лоскутков пришлось заново сшивать Россию. Уже совсем иную
Россию, мононациональную, со столицей в Великом Новгороде, без
ядерного оружия, от которого пришлось отказаться, без привычных
сырьевых богатств Дальнего востока и Сибири.
Рухнуло всё. Не годилась ни старая конституция, ни старые нормы
жизни. Холод, голод, безработица, беженцы, заговорщики из ФСБ,
банды коммунистов и скинхедов. Плюс международная изоляция и
мстительная ненависть соседей за загубленную восточную Украину и
заражённую радиоактивными осадками Беларусь и Европу.
Вместе с двумя тысячами активистов ПДРС, Ксения была послана на
помощь братскому народу. В самое пекло, в самый критический
момент, в разгул анархии, преступности и бандитизма. В связи с
потерей Сибири, некуда было ссылать преступников, пришлось
вешать, расстреливать и публично рубить головы.
Не хватало исполнителей, и Ксения сама взялась за топор и верёвку с
мылом. Когда она прилюдно, перед телекамерами, отправила на тот
свет полдюжины генералов ФСБ, десяток секретарей райкомов КПР и
с сотню скинхедов, в обществе настало протрезвление. На
внеочередных выборах Ксения Общак практически единогласно была
избрана президентом России, а после изменения конституции –
канцлером.
Подошла к концу эпоха смут и пертурбаций и, отбросив свой
имперский хвост, Россия начала стремительно эволюционировать.
Выгодное транзитное положение между диким Востоком и Европой,
высокий образовательный потенциал Европейской части плюс
мононациональный состав и отсутствие этнических конфликтов – всё
это привело к тому, что республика быстро вошла в круг
цивилизованных стран.
Вместе с Польшей, Беларусью, Прибалтикой, Западной Украиной и
другими ближними соседями, она являла собой островок
безопасности и христианской культуры между впадающей в
махровый ислам Западной Европой и живущей по законам кондового
шариата Волжско-Уральской Федерацией.
Стремясь спасти былую стабильность и обезопаситься от грядущих
катаклизмов, мировые толстосумы обхаживали и вливали сотни
миллиардов в эту, так называемую «Белую Европу».
Давал себя знать возраст и прежняя бесшабашная жизнь, болела
спина и ныли ноги. Ксения вызвала персональный электромобиль,
распрощалась с Анатолием Медведевым и через пару минут
облегчённо откинулась на подогретые сидения кара. Дома её ждал
долгожданный покой и отдых, хотя бы до завтрашнего утра.
Семён Битый- награды :
Количество сообщений : 225
Возраст : 56
Дата регистрации : 2009-08-15 -
Re: А. Суровый. Двадцать один год спустя. Роман-антиантиутопия
автор Семён Битый Вс Сен 20, 2009 3:41 pm
Том XII. ОШИБКА РЕЗИДЕНТА
Когда на горизонте появился российский самолёт, за которым
тянулось буро-красное облако, штатный провокатор Органов,
агентурная кличка Ёпсель Фигеев, вёл колонну экзальтированных
«тюлек» под российские танки. С хоругвями Святой Тюлии, с
хлебом-солью, с песнопениями и портретами Путина, они в слепом
восторге бросались под гусеницы с криком «Тюля банзай!»
Нет ничего слаще для стада «тюлек», чем умереть по велению Белой
Богини, отдать свою ничтожную жизнь за мимолётную улыбку на её
страдающем прекрасном лице. Вот и сейчас, «тюльки» в исступлении
принимали мучительную смерть в надежде, что за это в тюльковском
раю они будут удостоены чести лизания левой, а может бать, даже и
правой туфли Великой Праведницы.
Российские танкисты со скукой и с брезгливостью наблюдали из
башен и смотровых щелей, как очередное тельце «тюльки»
наматывается на гусеницу, потешно дёргая конечностями. Чего ещё
ожидать от этих фанатиков с выпученными глазами и пеной на губах?
Завидев свой самолёт, экипажи мгновенно закрыли люки башен, уже
зная, что за этим последует.
Ёпсель тоже заученным движением за 60 секунд облачился в ОЗК и
противогаз – в соответствии с секретной директивой товарища
Лютого. Сквозь мутноватые стекла он с интересом наблюдал, как
«тюльки» вдруг закружились на месте, а затем попадали, закинув
головы и суча ногами, как тараканы, на которых брызнули
дихлофосом. Дождавшись конца агонии, он сверился с компасом и
картой, и не спеша двинулся к пункту сбора.
К сожалению, противогаз образца 80-го года прошлого столетия
плохо защищал от новейшей российской отравы, и уже через сотню
шагов Фигеев почувствовал неладное. Начали неметь и
подкашиваться ноги, стало плохо, как с большого похмелья, глаза
заливало потом. Затем навстречу из радужного тумана вышел
покойный Корчмар и поманил его пальцем. В ушах пели голоса и
играла гармонь, ноги сами собой вытянулись метров на десять,
потом подогнулись, и Ёпсель полетел в нирвану.
Гуманитарная миссия Евросоюза свозила полуразложившиеся трупы
несчастных и сжигала их на полигоне. Один из мертвецов в штабеле,
облачённый в странный резиновый чехол с прищепками, вдруг
зашевелил пальцами на левой руке, свисающей из штабеля. Клаус-
Дитер, волонтёр, загасил огнемёт, перекрестился и подошёл поближе
к ожившему покойнику.
Три года потом Ёпселю пришлось скрываться от суда Гаагского
Трибунала в госпитале миссии, в палате с выжившими «тюльками».
Он умело притворялся парализованным, тупо мигал глазами в ответ
на вопросы медперсонала, ходил под себя, как и остальные. Когда в
палату забредали санитары, студенты или врачи с обходом, для
конспирации присоединялся к безумному хору «тюлек» – «Тю-ля!
Тю-ля! Тю-ля-ля-ля!».
Но он верил в свою звезду, и ждал своего часа.
Когда на горизонте появился российский самолёт, за которым
тянулось буро-красное облако, штатный провокатор Органов,
агентурная кличка Ёпсель Фигеев, вёл колонну экзальтированных
«тюлек» под российские танки. С хоругвями Святой Тюлии, с
хлебом-солью, с песнопениями и портретами Путина, они в слепом
восторге бросались под гусеницы с криком «Тюля банзай!»
Нет ничего слаще для стада «тюлек», чем умереть по велению Белой
Богини, отдать свою ничтожную жизнь за мимолётную улыбку на её
страдающем прекрасном лице. Вот и сейчас, «тюльки» в исступлении
принимали мучительную смерть в надежде, что за это в тюльковском
раю они будут удостоены чести лизания левой, а может бать, даже и
правой туфли Великой Праведницы.
Российские танкисты со скукой и с брезгливостью наблюдали из
башен и смотровых щелей, как очередное тельце «тюльки»
наматывается на гусеницу, потешно дёргая конечностями. Чего ещё
ожидать от этих фанатиков с выпученными глазами и пеной на губах?
Завидев свой самолёт, экипажи мгновенно закрыли люки башен, уже
зная, что за этим последует.
Ёпсель тоже заученным движением за 60 секунд облачился в ОЗК и
противогаз – в соответствии с секретной директивой товарища
Лютого. Сквозь мутноватые стекла он с интересом наблюдал, как
«тюльки» вдруг закружились на месте, а затем попадали, закинув
головы и суча ногами, как тараканы, на которых брызнули
дихлофосом. Дождавшись конца агонии, он сверился с компасом и
картой, и не спеша двинулся к пункту сбора.
К сожалению, противогаз образца 80-го года прошлого столетия
плохо защищал от новейшей российской отравы, и уже через сотню
шагов Фигеев почувствовал неладное. Начали неметь и
подкашиваться ноги, стало плохо, как с большого похмелья, глаза
заливало потом. Затем навстречу из радужного тумана вышел
покойный Корчмар и поманил его пальцем. В ушах пели голоса и
играла гармонь, ноги сами собой вытянулись метров на десять,
потом подогнулись, и Ёпсель полетел в нирвану.
Гуманитарная миссия Евросоюза свозила полуразложившиеся трупы
несчастных и сжигала их на полигоне. Один из мертвецов в штабеле,
облачённый в странный резиновый чехол с прищепками, вдруг
зашевелил пальцами на левой руке, свисающей из штабеля. Клаус-
Дитер, волонтёр, загасил огнемёт, перекрестился и подошёл поближе
к ожившему покойнику.
Три года потом Ёпселю пришлось скрываться от суда Гаагского
Трибунала в госпитале миссии, в палате с выжившими «тюльками».
Он умело притворялся парализованным, тупо мигал глазами в ответ
на вопросы медперсонала, ходил под себя, как и остальные. Когда в
палату забредали санитары, студенты или врачи с обходом, для
конспирации присоединялся к безумному хору «тюлек» – «Тю-ля!
Тю-ля! Тю-ля-ля-ля!».
Но он верил в свою звезду, и ждал своего часа.
Семён Битый- награды :
Количество сообщений : 225
Возраст : 56
Дата регистрации : 2009-08-15 -
Re: А. Суровый. Двадцать один год спустя. Роман-антиантиутопия
автор Семён Битый Вс Сен 20, 2009 3:49 pm
Том XIII. СУДЬБА РЕЗИДЕНТА
– Фигей-ага, так ты зайдёшь сегодня помассировать мне плечи?
Никто так не умеет это делать, как ты, миленький Фигейчик-ага –
Зухра, любимая жена Мухаммед-Рахима, Волжско-Уральского
кагана, лукаво обратилась к старшему евнуху, потупив свои
прекрасные миндалевидные глаза. Старший евнух гарема,
облачённый в форменный халат с широким поясом, жёлтую чалму и
сапоги с загнутыми носками, для важности надул щёки, а потом
буркнул в ответ: – Ладно, баловница, вечером – жди.
Фигей-ага, агентурная кличка Ёпсель Фигеев, в окружении младших
евнухов и Рахат Лукум, старшей жены Мухаммед-Рахима, совершал
ежедневный обход обширного гарема Великого Хана. От его
насупленных глаз под кустистыми бровями не укрылись ни увядшая
роза на клумбе, ни застоялая вода в любимом фонтане престарелого
кагана.
Давно, ох, давно обергазфюрер Фигеев, он же Фигей-ага, работал
блестяще законсперированным «кротом» в святая святых Волжско-
Уральской исламской Федерации, поставляя Лютому ценнейшие
разведданные.
Сбежав по приказу Центра, когда это стало возможно, из больницы
гуманитарной миссии, Фигеев потом провёл два неполых года,
осуществляя негласное наблюдение за домом Ющенко в Хоружевке.
Ёпсель облюбовал себе заброшенный вулик на окраине пасеки.
Сквозь леток хорошо обозревался дом, а тщательно навощённая
крышка позволяла тихо выбираться ночами до ветра.
Прикормленный Тузик давно привык к тайному обитателю, не лаял, и
даже приходил ночами полизаться и поискать блох у Фигеева. Для
конспирации, Ёпсель даже брехал иногда вместе с Тузиком на луну,
выдавая себя за соседского пса. Приходилось дневать и ночевать в
вулике, на зиму Фигеев натаскивал в колоду сена. Плохо было только
по первоснегу, чтобы не выдали следы, приходилось справлять нужду
прямо в вулике.
Через два года пост за ненадобностью сняли, и гаупгазбанфюрера
Фигеева перебросили с ответственейшим заданием в Волжско-
Уральскую Федерацию. Врождённое умение приспосабливаться и
находить нужные пути к сердцу правителя, позволило Ёпселю быстро
втереться в доверие к президенту, а затем кагану Федерации Ислам-
Рахиму, пожизненному правителю молодой державы.
Фигеев вскоре стал ближним советником Великого Хана и
воспитателем его любимого сына - Мухаммед-Рахима. Несколько раз
Ёпсель удостаивался даже величайшей чести – сеансов анальной
любви кагана. После загадочной смерти старого хана, наследник
трона, Мухаммед-Рахим, милостиво назначил своего учителя
старшим евнухом гарема его Ослепительного Сиятельства.
Благодаря своим связям и бакшишу в целый мешочек золотых волго-
уральских динаров, Фигееву удалось избежать специфической
ритуальной операции, хотя он и полежал-поохал для виду несколько
дней в опочивальне, ссылаясь на послеоперационные боли.
Самоотверженно работая на Службу внешней разведки Юго-
Восточной Зоны, Ёпсель научился совмещать приятное с полезным,
и вскоре у кагана появилось много-много русых сероглазых деток,
очень похожих на Фигеева во младенчестве. Казалось бы, следовало
ожидать неминуемой расплаты и мучительной смерти на колу.
Но жёны Великого Хана свято хранили свой приятный пикантный
секретик. А приторные придворные повседневно пели кагану
льстивую песню о том, что наследники Великого Хана как две капли
воды похожи на владельца гарема.
– Фигей-ага, так ты зайдёшь сегодня помассировать мне плечи?
Никто так не умеет это делать, как ты, миленький Фигейчик-ага –
Зухра, любимая жена Мухаммед-Рахима, Волжско-Уральского
кагана, лукаво обратилась к старшему евнуху, потупив свои
прекрасные миндалевидные глаза. Старший евнух гарема,
облачённый в форменный халат с широким поясом, жёлтую чалму и
сапоги с загнутыми носками, для важности надул щёки, а потом
буркнул в ответ: – Ладно, баловница, вечером – жди.
Фигей-ага, агентурная кличка Ёпсель Фигеев, в окружении младших
евнухов и Рахат Лукум, старшей жены Мухаммед-Рахима, совершал
ежедневный обход обширного гарема Великого Хана. От его
насупленных глаз под кустистыми бровями не укрылись ни увядшая
роза на клумбе, ни застоялая вода в любимом фонтане престарелого
кагана.
Давно, ох, давно обергазфюрер Фигеев, он же Фигей-ага, работал
блестяще законсперированным «кротом» в святая святых Волжско-
Уральской исламской Федерации, поставляя Лютому ценнейшие
разведданные.
Сбежав по приказу Центра, когда это стало возможно, из больницы
гуманитарной миссии, Фигеев потом провёл два неполых года,
осуществляя негласное наблюдение за домом Ющенко в Хоружевке.
Ёпсель облюбовал себе заброшенный вулик на окраине пасеки.
Сквозь леток хорошо обозревался дом, а тщательно навощённая
крышка позволяла тихо выбираться ночами до ветра.
Прикормленный Тузик давно привык к тайному обитателю, не лаял, и
даже приходил ночами полизаться и поискать блох у Фигеева. Для
конспирации, Ёпсель даже брехал иногда вместе с Тузиком на луну,
выдавая себя за соседского пса. Приходилось дневать и ночевать в
вулике, на зиму Фигеев натаскивал в колоду сена. Плохо было только
по первоснегу, чтобы не выдали следы, приходилось справлять нужду
прямо в вулике.
Через два года пост за ненадобностью сняли, и гаупгазбанфюрера
Фигеева перебросили с ответственейшим заданием в Волжско-
Уральскую Федерацию. Врождённое умение приспосабливаться и
находить нужные пути к сердцу правителя, позволило Ёпселю быстро
втереться в доверие к президенту, а затем кагану Федерации Ислам-
Рахиму, пожизненному правителю молодой державы.
Фигеев вскоре стал ближним советником Великого Хана и
воспитателем его любимого сына - Мухаммед-Рахима. Несколько раз
Ёпсель удостаивался даже величайшей чести – сеансов анальной
любви кагана. После загадочной смерти старого хана, наследник
трона, Мухаммед-Рахим, милостиво назначил своего учителя
старшим евнухом гарема его Ослепительного Сиятельства.
Благодаря своим связям и бакшишу в целый мешочек золотых волго-
уральских динаров, Фигееву удалось избежать специфической
ритуальной операции, хотя он и полежал-поохал для виду несколько
дней в опочивальне, ссылаясь на послеоперационные боли.
Самоотверженно работая на Службу внешней разведки Юго-
Восточной Зоны, Ёпсель научился совмещать приятное с полезным,
и вскоре у кагана появилось много-много русых сероглазых деток,
очень похожих на Фигеева во младенчестве. Казалось бы, следовало
ожидать неминуемой расплаты и мучительной смерти на колу.
Но жёны Великого Хана свято хранили свой приятный пикантный
секретик. А приторные придворные повседневно пели кагану
льстивую песню о том, что наследники Великого Хана как две капли
воды похожи на владельца гарема.
Семён Битый- награды :
Количество сообщений : 225
Возраст : 56
Дата регистрации : 2009-08-15 -
Re: А. Суровый. Двадцать один год спустя. Роман-антиантиутопия
автор pomorin Вс Сен 20, 2009 5:13 pm
Извиняюсь, что рву подборку. А урло на целиком?
pomorin- награды :
Количество сообщений : 29769
Возраст : 113
Дата регистрации : 2009-02-11 -
Re: А. Суровый. Двадцать один год спустя. Роман-антиантиутопия
автор Семён Битый Вс Сен 20, 2009 5:31 pm
pomorin пишет:Извиняюсь, что рву подборку. А урло на целиком?
[Вы должны быть зарегистрированы и подключены, чтобы видеть эту ссылку]
[Вы должны быть зарегистрированы и подключены, чтобы видеть это изображение]
Семён Битый- награды :
Количество сообщений : 225
Возраст : 56
Дата регистрации : 2009-08-15 -
Re: А. Суровый. Двадцать один год спустя. Роман-антиантиутопия
автор pomorin Вс Сен 20, 2009 7:13 pm
Вот такую хрень выдает... Вири? А так - пасиба! Занес в избранное. И сейчас с удовльствием читаю.error fetching data!
readyState:0
status: 0
headers: null
pomorin- награды :
Количество сообщений : 29769
Возраст : 113
Дата регистрации : 2009-02-11 -
Re: А. Суровый. Двадцать один год спустя. Роман-антиантиутопия
автор Семён Битый Пн Сен 21, 2009 3:32 am
Том XIV. ДЕТСТВО. ОТРОЧЕСТВО.
Он, портрет Корчмара и четверть шмурдяка. Суровый мужской
разговор на троих. Шутка ли: полжизни в Партии, полжизни,
отданной подвигам и свершениям, полжизни, обелившей его
непокорную шевелюру сединой горестей и незримых страданий.
Что ж, нальём до краёв, честно взглянем в глаза Учителю, и
опрокинем гранёный стакан за тернистый пройденный путь: есть, чем
гордиться. Но почему рука опять тянется к беломорине, почему
ссутулились плечи от непрошенных воспоминаний? Опять, опять
нахлынули картины того, что он потом с неимоверным трудом
выкорчёвывал вся жизнь. Ненавистные детство и отрочество встали
перед охмелевшими глазами.
Его юные годы тщательно скрывались от рядовых партийцев:
незрелый ум мог неправильно понять и отринуть извилистый путь
возмужания Члена Политсовета с 2002-го года. Хоть и сказал
Великий Усатый, что сын за отца не отвечает, но только проверенные
Члены Политсовета в законе знали всю правду о происхождении
Лидера.
Осознание собственной никчемности и неполноценности,
невыносимый стыд за родителей – все школьные годы тяжёлым
гнётом давили «Серого», так его в детстве звали мальчишки по двору.
«Серый» – это если он отвоёвывал уважение корешей достойными
поступками, а так, обычно – «Профессор» или «Лабух» – постылые
клички, сопровождаемые злобным смешком и сплёвыванием через
зубы.
Он был презираемым сынком университетского преподавателя
теоретической физики и мамочки-консерваторши, ведущей занятия
по скрипке и фортепиано. Гаже родителей трудно было придумать.
Эти мелкобуржуазные прихвостни готовили чадо к карьере
инженеришки или музыкантишки, а сын рвался во двор, к Валерке
Тарасову и Сане Рожнову, своим приблатнённым корешам-
наставникам.
Дома были ненавистные часы игры на скрипке и корпения над
олимпиадными задачками, а во дворе – захватывающие рассказы о
том, кто из «предков» пацанов больше сидел, о романтичном блатном
мире, о тепловозном депо, производстве и подвигах «несунов». Слова
«депуха», «нары», «поллитровка», «бригадир» и «приворовывать»
зачаровывали Серого как адажио из концертной симфонии для альта
и скрипки Моцарта.
Хуже всего было то, что Серый унаследовал способности и любовь к
оттачиванию мастерства от своих ненавистных родителей. Душа
мальца разрывалась от противоречивых чувств и желаний. Он по
инерции завоёвывал места на областных, а потом и республиканских
олимпиадах по физике и математике, побеждал на областных
скрипичных конкурсах.
Но большая дорога революционной борьбы, крикучий голос
всемирного пролетариата, «эксы» и комсомольские собрания, сбор
металлолома и пионерские костры, «обнесения» приусадебных садов
мелких собственников и «сшибание» мелочи у маменькиных сынков
и подвыпивших соседей – звали его!
Он, портрет Корчмара и четверть шмурдяка. Суровый мужской
разговор на троих. Шутка ли: полжизни в Партии, полжизни,
отданной подвигам и свершениям, полжизни, обелившей его
непокорную шевелюру сединой горестей и незримых страданий.
Что ж, нальём до краёв, честно взглянем в глаза Учителю, и
опрокинем гранёный стакан за тернистый пройденный путь: есть, чем
гордиться. Но почему рука опять тянется к беломорине, почему
ссутулились плечи от непрошенных воспоминаний? Опять, опять
нахлынули картины того, что он потом с неимоверным трудом
выкорчёвывал вся жизнь. Ненавистные детство и отрочество встали
перед охмелевшими глазами.
Его юные годы тщательно скрывались от рядовых партийцев:
незрелый ум мог неправильно понять и отринуть извилистый путь
возмужания Члена Политсовета с 2002-го года. Хоть и сказал
Великий Усатый, что сын за отца не отвечает, но только проверенные
Члены Политсовета в законе знали всю правду о происхождении
Лидера.
Осознание собственной никчемности и неполноценности,
невыносимый стыд за родителей – все школьные годы тяжёлым
гнётом давили «Серого», так его в детстве звали мальчишки по двору.
«Серый» – это если он отвоёвывал уважение корешей достойными
поступками, а так, обычно – «Профессор» или «Лабух» – постылые
клички, сопровождаемые злобным смешком и сплёвыванием через
зубы.
Он был презираемым сынком университетского преподавателя
теоретической физики и мамочки-консерваторши, ведущей занятия
по скрипке и фортепиано. Гаже родителей трудно было придумать.
Эти мелкобуржуазные прихвостни готовили чадо к карьере
инженеришки или музыкантишки, а сын рвался во двор, к Валерке
Тарасову и Сане Рожнову, своим приблатнённым корешам-
наставникам.
Дома были ненавистные часы игры на скрипке и корпения над
олимпиадными задачками, а во дворе – захватывающие рассказы о
том, кто из «предков» пацанов больше сидел, о романтичном блатном
мире, о тепловозном депо, производстве и подвигах «несунов». Слова
«депуха», «нары», «поллитровка», «бригадир» и «приворовывать»
зачаровывали Серого как адажио из концертной симфонии для альта
и скрипки Моцарта.
Хуже всего было то, что Серый унаследовал способности и любовь к
оттачиванию мастерства от своих ненавистных родителей. Душа
мальца разрывалась от противоречивых чувств и желаний. Он по
инерции завоёвывал места на областных, а потом и республиканских
олимпиадах по физике и математике, побеждал на областных
скрипичных конкурсах.
Но большая дорога революционной борьбы, крикучий голос
всемирного пролетариата, «эксы» и комсомольские собрания, сбор
металлолома и пионерские костры, «обнесения» приусадебных садов
мелких собственников и «сшибание» мелочи у маменькиных сынков
и подвыпивших соседей – звали его!
Семён Битый- награды :
Количество сообщений : 225
Возраст : 56
Дата регистрации : 2009-08-15 -
Re: А. Суровый. Двадцать один год спустя. Роман-антиантиутопия
автор Семён Битый Пн Сен 21, 2009 3:38 am
Том XV. ОТРЕЧЕНИЕ
Тянулись серые годы убогого существования. Так и не посмев
восстать против гнёта родителей, Серый к семнадцати годам,
закончив физмат школу, уже учился на третьем курсе физтеха.
Юному дарованию пророчили лавры светила никчемной
теоретической лженауки. Омрачали жизнь лишь уродливые лики
антинародной «Перестройки».
Но тут грянул страшный 91-й год. Всё то светлое, во что в глубине
души верил юноша, было безжалостно перечёркнуто
бандерствующими националистами. Подвиг Павлика Морозова и
трубка Вождя, чистые руки Органов ВЧК-НКВД, единение Партии с
рабочим классом и Дружба Народов – всё было оклеветано
натовскими прислужниками и попрано озверевшей буржуазной
толпой.
На физтехе ввели новый предмет – «Бандероведение и
Пэтлюрознавсьтво», где излагались курсовые задачки на зверомове:
«На двох щэ жывых москалив потрибна одна куля, а щоб поховаты
пьятёх москалив потрибна одна лопата. Пытання – скильки куль и
лопат трэба на дэсять москалив?». Мать писала, что даже исконно
русские ноты «до-ре-ми-фа-соль-ля-си» заменили на хохляцкие «до-
рэ-мы-ква-силь-лья-сы».
Предстояло держать ответ перед собой: Доколе? С кем ты, товарищ
Серый? Бессонная ночь прошла в мучительных раздумьях, о которых
свидетельствовали смятые простыни и изгрызенная в перья подушка.
Сумрачным утром совсем иной человек смотрел посуровевшими
глазами в зеркало над умывальником, седая прядь шевелилась у него
надо лбом. С гнусным прошлым было покончено навсегда.
Милиция нашла его одежду с паспортом в кармане возле реки. На
забрызганной кровью траве валялась изломанная в щепки скрипка
Гварнери. Пьяный бомж поведал, что вроде видел у речки какого-то
студента, похожего на Серого. Через некоторое время уголовное дело
закрыли.
По ночам Серый перекладывал трамвайные пути вместе с такими же
беспаспортными, а днём отсыпался в своём углу, который он снимал
на троих с двумя рабочими с завода. Парней соседство устраивало:
когда Серый таскал ночами рельсы, они водили девок на его койку.
Серый приходил под утро и бессильно падал на раскладушку. Под
подушку он всегда клал любимую «Краткую историю ВКП(б)»
Вождя.
Приходилось заново учиться всему тому, что ребёнок из рабочей
семьи знает с пелёнок: курить, матюкаться и пить шмурдяк,
сморкаться через палец и мыться, как все русские люди – в общей
бане по пятницам, бриться раз в неделю и подтираться указательным
пальцем, если в кармане не оказывалось обрывка газеты.
Но если Рахметов спал на гвоздях, то Серый пошёл дальше: чтобы не
тянуло к скрипке, он расчавил себе в тисках суставы на пальцах, а
чтобы отучиться умничать, вколотил себе длинный ржавый шуруп
прямо в переносицу. Руки он приучился мыть раз в день без мыла,
вытирая ладони о брюки, курил махру, а по праздникам – «беломор».
Однажды в курилке он услышал о Корчмаре, и это перевернуло всю
его жизнь. Простые, доходчивые слова в рабочей прокламации
объясняли ему всю сермяжную правду о несчастной доле русского
народа, о рабочем классе Приднепровья и Донетчины и о стальном
пролетарском кулаке ПДРС, который прихлопнет могучим рабочим
ударом сосущую гниду жидобандеровщины.
Тянулись серые годы убогого существования. Так и не посмев
восстать против гнёта родителей, Серый к семнадцати годам,
закончив физмат школу, уже учился на третьем курсе физтеха.
Юному дарованию пророчили лавры светила никчемной
теоретической лженауки. Омрачали жизнь лишь уродливые лики
антинародной «Перестройки».
Но тут грянул страшный 91-й год. Всё то светлое, во что в глубине
души верил юноша, было безжалостно перечёркнуто
бандерствующими националистами. Подвиг Павлика Морозова и
трубка Вождя, чистые руки Органов ВЧК-НКВД, единение Партии с
рабочим классом и Дружба Народов – всё было оклеветано
натовскими прислужниками и попрано озверевшей буржуазной
толпой.
На физтехе ввели новый предмет – «Бандероведение и
Пэтлюрознавсьтво», где излагались курсовые задачки на зверомове:
«На двох щэ жывых москалив потрибна одна куля, а щоб поховаты
пьятёх москалив потрибна одна лопата. Пытання – скильки куль и
лопат трэба на дэсять москалив?». Мать писала, что даже исконно
русские ноты «до-ре-ми-фа-соль-ля-си» заменили на хохляцкие «до-
рэ-мы-ква-силь-лья-сы».
Предстояло держать ответ перед собой: Доколе? С кем ты, товарищ
Серый? Бессонная ночь прошла в мучительных раздумьях, о которых
свидетельствовали смятые простыни и изгрызенная в перья подушка.
Сумрачным утром совсем иной человек смотрел посуровевшими
глазами в зеркало над умывальником, седая прядь шевелилась у него
надо лбом. С гнусным прошлым было покончено навсегда.
Милиция нашла его одежду с паспортом в кармане возле реки. На
забрызганной кровью траве валялась изломанная в щепки скрипка
Гварнери. Пьяный бомж поведал, что вроде видел у речки какого-то
студента, похожего на Серого. Через некоторое время уголовное дело
закрыли.
По ночам Серый перекладывал трамвайные пути вместе с такими же
беспаспортными, а днём отсыпался в своём углу, который он снимал
на троих с двумя рабочими с завода. Парней соседство устраивало:
когда Серый таскал ночами рельсы, они водили девок на его койку.
Серый приходил под утро и бессильно падал на раскладушку. Под
подушку он всегда клал любимую «Краткую историю ВКП(б)»
Вождя.
Приходилось заново учиться всему тому, что ребёнок из рабочей
семьи знает с пелёнок: курить, матюкаться и пить шмурдяк,
сморкаться через палец и мыться, как все русские люди – в общей
бане по пятницам, бриться раз в неделю и подтираться указательным
пальцем, если в кармане не оказывалось обрывка газеты.
Но если Рахметов спал на гвоздях, то Серый пошёл дальше: чтобы не
тянуло к скрипке, он расчавил себе в тисках суставы на пальцах, а
чтобы отучиться умничать, вколотил себе длинный ржавый шуруп
прямо в переносицу. Руки он приучился мыть раз в день без мыла,
вытирая ладони о брюки, курил махру, а по праздникам – «беломор».
Однажды в курилке он услышал о Корчмаре, и это перевернуло всю
его жизнь. Простые, доходчивые слова в рабочей прокламации
объясняли ему всю сермяжную правду о несчастной доле русского
народа, о рабочем классе Приднепровья и Донетчины и о стальном
пролетарском кулаке ПДРС, который прихлопнет могучим рабочим
ударом сосущую гниду жидобандеровщины.
Семён Битый- награды :
Количество сообщений : 225
Возраст : 56
Дата регистрации : 2009-08-15 -
Re: А. Суровый. Двадцать один год спустя. Роман-антиантиутопия
автор Семён Битый Пн Сен 21, 2009 3:42 am
Том XVI. ПОСВЯЩЕНИЕ
Глаза в глаза, и нельзя оторваться. Два сверлящих бельма Корчмаря,
похожие на зрачки кобры перед броском, буравили мозг Серого через
стол. Между ними стояла литровка шмурдяка с двумя немытыми
гранёными стаканами и лежала газета с порезанной на ней
желтоватой селёдкой и двумя нечищеными луковицами.
Серый мучался сомнениями, вспоминая всю свою несуразную жизнь.
Внутри тонко звенела струна страха и напряжения. «Что ж я такого
натворил?» - мысленно шептал он – «Неужели это конец?». Хорошо
было известно, что Корчмар в приступе ярости был способен на всё.
«Не дрейфь, паря!» – Корчмар поковырял в носу, вытащил оттуда
огромную зелёную козу и вытер её о газету рядом с кишками селёдки
– «дядя Юра сегодня добрый, просто посмотреть на тебя схотелось,
дружочек». «Боже мой, какой простой человек, и какой великий» –
думал Серый, уставившись на газету сквозь восторженные слёзы.
«Ну, давай, паря» – Корчмар поднял до верху полный стакан – «Есть
в тебе, паря, наша рабочая косточка» – и Корчмар опять впился
своими змеиными щёлками в переносицу Серого – «Буду
рекомендовать тебя, корешок, в Политсовет. Смотри, не подведи!»
Серый вскочил, опрокинув табуретку – «Да я, товарищ Корчмар, да я
жизнь отдам за Вас, за отца родного! В огонь и в воду, всегда и везде,
товарищ Корчмар!» «Ладно, сидай, паря» - Корчмар аккуратно разлил
по стаканам остатки шмурдяка, вытащил из другой ноздри ещё
большую козу, вытер её о газету рядом с хвостом селёдки, задумался
и снова повторил – «Смотри, не подведи, паря, надеюсь на тебя».
Когда умер великий Корчмар, Серый, ныне Член Политсовета ПДРС
с 2002-го года, рыдал, как ребёнок, размазывая слёзы по небритой
щетине. Казалось, жизни больше нет, вся Вселенная умерла вместе со
смертью Великого Учителя.
А после двухнедельного запоя, на Внеочередном «похоронном»
съезде, встал похожий на Берию Златопольский, и протерев
дрожащими пальцами очки, зачитал неровным блеющим голосом
рекомендованные Политсоветом выдержки из завещания Юльича.
Как громом поражённый, Серый услышал слова – «А генсеком, ссуки,
чтоб назначили Члена, с 2002-го года. Надеюсь, он не такой пидарас,
как все остальные».
Глаза в глаза, и нельзя оторваться. Два сверлящих бельма Корчмаря,
похожие на зрачки кобры перед броском, буравили мозг Серого через
стол. Между ними стояла литровка шмурдяка с двумя немытыми
гранёными стаканами и лежала газета с порезанной на ней
желтоватой селёдкой и двумя нечищеными луковицами.
Серый мучался сомнениями, вспоминая всю свою несуразную жизнь.
Внутри тонко звенела струна страха и напряжения. «Что ж я такого
натворил?» - мысленно шептал он – «Неужели это конец?». Хорошо
было известно, что Корчмар в приступе ярости был способен на всё.
«Не дрейфь, паря!» – Корчмар поковырял в носу, вытащил оттуда
огромную зелёную козу и вытер её о газету рядом с кишками селёдки
– «дядя Юра сегодня добрый, просто посмотреть на тебя схотелось,
дружочек». «Боже мой, какой простой человек, и какой великий» –
думал Серый, уставившись на газету сквозь восторженные слёзы.
«Ну, давай, паря» – Корчмар поднял до верху полный стакан – «Есть
в тебе, паря, наша рабочая косточка» – и Корчмар опять впился
своими змеиными щёлками в переносицу Серого – «Буду
рекомендовать тебя, корешок, в Политсовет. Смотри, не подведи!»
Серый вскочил, опрокинув табуретку – «Да я, товарищ Корчмар, да я
жизнь отдам за Вас, за отца родного! В огонь и в воду, всегда и везде,
товарищ Корчмар!» «Ладно, сидай, паря» - Корчмар аккуратно разлил
по стаканам остатки шмурдяка, вытащил из другой ноздри ещё
большую козу, вытер её о газету рядом с хвостом селёдки, задумался
и снова повторил – «Смотри, не подведи, паря, надеюсь на тебя».
Когда умер великий Корчмар, Серый, ныне Член Политсовета ПДРС
с 2002-го года, рыдал, как ребёнок, размазывая слёзы по небритой
щетине. Казалось, жизни больше нет, вся Вселенная умерла вместе со
смертью Великого Учителя.
А после двухнедельного запоя, на Внеочередном «похоронном»
съезде, встал похожий на Берию Златопольский, и протерев
дрожащими пальцами очки, зачитал неровным блеющим голосом
рекомендованные Политсоветом выдержки из завещания Юльича.
Как громом поражённый, Серый услышал слова – «А генсеком, ссуки,
чтоб назначили Члена, с 2002-го года. Надеюсь, он не такой пидарас,
как все остальные».
Семён Битый- награды :
Количество сообщений : 225
Возраст : 56
Дата регистрации : 2009-08-15 -
Re: А. Суровый. Двадцать один год спустя. Роман-антиантиутопия
автор Семён Битый Пн Сен 21, 2009 3:48 am
Том XVII. В БУНКЕРЕ
Опустела наполовину четверть, и сквозь сиреневые разводы на стекле
проглянули змеиные глаза Учителя, в них блестели кусуче-ехидные
искорки. Корчмар как будто спрашивал: «Ну, что, паря, тяжела шапка
Мономаха?».
Член с 2002-го года, Генсек ПДРС, председатель Политсовета Серый,
сидя в исподнем за столом, наслаждался ароматом изысканного
шмурдяка из подвалов Рабочего паба «У Корчмаря». Комната
бункера тонула в слоистых облаках дыма от «Беломора» и махорки.
Сорокасвечовая лампочка на голом шнуре освещала аскетическую
обстановку, известную до мелочей по многочисленным фотосессиям
для журнала «Рабочая смена».
Простая дубовая дверь, рядом с которой на вбитых в стенку гвоздях
висела поношенная шинель и видавший виды картуз, рядом –
потёртый китель бег погон и галифе, внизу стояли разношенные
яловые сапоги. В центре комнаты – большой некрашеный стол с
табуретками, в углу за занавеской – рукомойник с тазом, пятнистым
от старости зеркалом и вафельное полотенце на гвоздике.
Сложенный лист газеты «Правда ПДРС», прикреплённый к шнуру
над лампочкой, затенял скромную кушетку с тощей подушкой и
солдатским одеялом. Рядом стояла фанерная тумбочка с несколькими
книгами из краткого собрания сочинений Ю.Ю.Корчмаря на ней,
остальные книги выстроились на этажерке. Вот и вся небогатая
обстановка кабинета Рабочего Вождя.
Только посвящённые знали, что за занавеской рядом с рукомойником
была неприметная дверь, ведущая в покои с роскошной спальней, с
водяным матрацем, зеркальным потолком и обитыми шёлком
стенами. Рядом располагались будуар с гипервизором и
квадросистемами, спортзал, бассейн, сауна, биллиардная,
курительная и зимний сад с прудом и аквариумами. Мозг Партии
нуждался в полноценном отдыхе.
Что ж, вот и повернули мысли к самому важному, к одному из
труднейших стратегических решений, которые Генсеку пришлось
принимать в своей жизни. И тут есть, чем гордиться. Как будто
кинолента жизни повернула вспять, и вновь перед взором Серого
возникло то сумбурное заседание Политсовета, которое спасло
Партию и решило судьбу Юго-Восточной Зоны.
Забытые тени покойников восстали сквозь табачный дым, мёртвые
голоса бывших соратников зазвучали в ушах Генсека, снова он
погрузился в нервную безумную атмосферу эпохи Освободительной
войны.
Опустела наполовину четверть, и сквозь сиреневые разводы на стекле
проглянули змеиные глаза Учителя, в них блестели кусуче-ехидные
искорки. Корчмар как будто спрашивал: «Ну, что, паря, тяжела шапка
Мономаха?».
Член с 2002-го года, Генсек ПДРС, председатель Политсовета Серый,
сидя в исподнем за столом, наслаждался ароматом изысканного
шмурдяка из подвалов Рабочего паба «У Корчмаря». Комната
бункера тонула в слоистых облаках дыма от «Беломора» и махорки.
Сорокасвечовая лампочка на голом шнуре освещала аскетическую
обстановку, известную до мелочей по многочисленным фотосессиям
для журнала «Рабочая смена».
Простая дубовая дверь, рядом с которой на вбитых в стенку гвоздях
висела поношенная шинель и видавший виды картуз, рядом –
потёртый китель бег погон и галифе, внизу стояли разношенные
яловые сапоги. В центре комнаты – большой некрашеный стол с
табуретками, в углу за занавеской – рукомойник с тазом, пятнистым
от старости зеркалом и вафельное полотенце на гвоздике.
Сложенный лист газеты «Правда ПДРС», прикреплённый к шнуру
над лампочкой, затенял скромную кушетку с тощей подушкой и
солдатским одеялом. Рядом стояла фанерная тумбочка с несколькими
книгами из краткого собрания сочинений Ю.Ю.Корчмаря на ней,
остальные книги выстроились на этажерке. Вот и вся небогатая
обстановка кабинета Рабочего Вождя.
Только посвящённые знали, что за занавеской рядом с рукомойником
была неприметная дверь, ведущая в покои с роскошной спальней, с
водяным матрацем, зеркальным потолком и обитыми шёлком
стенами. Рядом располагались будуар с гипервизором и
квадросистемами, спортзал, бассейн, сауна, биллиардная,
курительная и зимний сад с прудом и аквариумами. Мозг Партии
нуждался в полноценном отдыхе.
Что ж, вот и повернули мысли к самому важному, к одному из
труднейших стратегических решений, которые Генсеку пришлось
принимать в своей жизни. И тут есть, чем гордиться. Как будто
кинолента жизни повернула вспять, и вновь перед взором Серого
возникло то сумбурное заседание Политсовета, которое спасло
Партию и решило судьбу Юго-Восточной Зоны.
Забытые тени покойников восстали сквозь табачный дым, мёртвые
голоса бывших соратников зазвучали в ушах Генсека, снова он
погрузился в нервную безумную атмосферу эпохи Освободительной
войны.
Семён Битый- награды :
Количество сообщений : 225
Возраст : 56
Дата регистрации : 2009-08-15 -
Re: А. Суровый. Двадцать один год спустя. Роман-антиантиутопия
автор Семён Битый Пн Сен 21, 2009 3:53 am
Том XVIII. ПУТИНСКИЙ ОТВЕТНЫЙ УДАР
Танковые колонны братской России несли долгожданное
освобождение на своих могучих гусеницах. Путинские соколы
добивали на земле и в воздухе кусающуюся бандеровскую нечисть. С
другой стороны фронта, пять Пятых колонн верных сынов Путина
подняли народное восстание против оранжевой диктатуры. Как
никогда, было необходимо объединение всех прогрессивных сил в
единый антинатовский кулак.
Политсовет ПДРС принял трудное решение о временном тактическом
союзе с Трудовой Конфедерацией. В очередной раз из партийных
библиотек и с полок фиолетовых уголков была отправлена в спецхран
литература о гнусном, предательском обличии Трудовой
Конфедерации. Взамен на книжных полках разместились
пожелтевшие книги о вечной дружбе и боевом союзе двух могучих
ветвей рабочего движения – ПДРС и ТК.
Разведсводка, полученная от гаупштурмгазфюрера Задрыпина,
застала Генсека и начконтра Лютого в оперативном штабе,
развёрнутом в штреке конспиративной шахты на глубине двухсот
метров. Они как раз планировали совместный парад Российской
Освободительной Армии и пяти Пятых путинских колонн по
Крещатику, с последующей операцией депортации малороссийской
народности на Колыму.
Ошеломляющее известие о мятеже украинских националистов на
Тихоокеанском Флоте и провозглашении Дальневосточной
республики ввело в пятиминутный ступор даже таких закалённых
партийцев, как Лютый и Член с 2002-го года. С отвисшими
челюстями и выпученными глазами они сидели друг против друга, не
в силах вымолвить ни слова. Первым пришёл в себя Валериан
Спиридонович. С посеревшими губами, он выдавил из себя сиплым
голосом: «Звони. Самому».
Отдышавшись, Генсек поднял трубку прямой связи с Кремлёвским
бункером: «Товарищ главковерх, какие будут указания в создавшейся
ситуации?» Ответ Путина не заставил себя ждать: «Мятежникам
объявлен ультиматум. Также я приказал отвести наши войска с
Украины и применить оружие возмездия по предателям. Салоеды
должны ответить по полной за заговор ОУН-УПА на Флоте. Надо
будет – и в сортире хохлов диоксином накормим».
Танковые колонны братской России несли долгожданное
освобождение на своих могучих гусеницах. Путинские соколы
добивали на земле и в воздухе кусающуюся бандеровскую нечисть. С
другой стороны фронта, пять Пятых колонн верных сынов Путина
подняли народное восстание против оранжевой диктатуры. Как
никогда, было необходимо объединение всех прогрессивных сил в
единый антинатовский кулак.
Политсовет ПДРС принял трудное решение о временном тактическом
союзе с Трудовой Конфедерацией. В очередной раз из партийных
библиотек и с полок фиолетовых уголков была отправлена в спецхран
литература о гнусном, предательском обличии Трудовой
Конфедерации. Взамен на книжных полках разместились
пожелтевшие книги о вечной дружбе и боевом союзе двух могучих
ветвей рабочего движения – ПДРС и ТК.
Разведсводка, полученная от гаупштурмгазфюрера Задрыпина,
застала Генсека и начконтра Лютого в оперативном штабе,
развёрнутом в штреке конспиративной шахты на глубине двухсот
метров. Они как раз планировали совместный парад Российской
Освободительной Армии и пяти Пятых путинских колонн по
Крещатику, с последующей операцией депортации малороссийской
народности на Колыму.
Ошеломляющее известие о мятеже украинских националистов на
Тихоокеанском Флоте и провозглашении Дальневосточной
республики ввело в пятиминутный ступор даже таких закалённых
партийцев, как Лютый и Член с 2002-го года. С отвисшими
челюстями и выпученными глазами они сидели друг против друга, не
в силах вымолвить ни слова. Первым пришёл в себя Валериан
Спиридонович. С посеревшими губами, он выдавил из себя сиплым
голосом: «Звони. Самому».
Отдышавшись, Генсек поднял трубку прямой связи с Кремлёвским
бункером: «Товарищ главковерх, какие будут указания в создавшейся
ситуации?» Ответ Путина не заставил себя ждать: «Мятежникам
объявлен ультиматум. Также я приказал отвести наши войска с
Украины и применить оружие возмездия по предателям. Салоеды
должны ответить по полной за заговор ОУН-УПА на Флоте. Надо
будет – и в сортире хохлов диоксином накормим».
Семён Битый- награды :
Количество сообщений : 225
Возраст : 56
Дата регистрации : 2009-08-15 -
Re: А. Суровый. Двадцать один год спустя. Роман-антиантиутопия
автор Семён Битый Пн Сен 21, 2009 3:59 am
Том XIX. МОМЕНТ ИСТИНЫ
Совместное заседание политсоветов ПДРС и ТК было бурным. В
воздухе висели грозовые облака табачного дыма и взаимной
ненависти. Временный президиум состоял из шести человек. Слева
сидели Генсек, Наркомов и Козолупов, справа – три мерзких
личности из руководства ТК. Чкалов с Бандерштейном руководили
секретариатом. В уголке сцены, прислонившись спиной к бюсту
Корчмаря, примостился незаметный Лютый.
Зал тоже был разделён пополам незримой стеной. Слева
расположились большевики из ПДРС. Шумные и многоголосые, они
курили махорку, смачно сплёвывая на пол, матерились и весело
улюлюкали в ответ на выступления меньшевиков из ТК. В зале колом
стояло густое амбре из трудового пота и нестиранных портянок.
Меньшевики скучковались справа. Прилизанные, в очках и при
галстуках, они надменно морщились от резких слов и запахов.
Генсек с самого начала поставил вопрос ребром: «Товарищи, в
создавшейся ситуации архиважным является сохранение Партии, как
авангарда всего прогрессивного человечества. Приверженцы
западной антипутинской идеологии и прочие малороссийские
националисты должны быть уничтожены не только как класс, но и
как неполноценная, мелкобуржуазная народность».
План был прост и ясен, им мог бы гордиться и сам Великий Учитель.
Благодаря непреклонной решимости Путина, на земле Малороссии
наконец-то смогла бы осуществиться многовековая мечта Великих
Вождей пролетариата по построению нового бесклассового общества
под руководством рабочей партии.
Очищенный от недочеловеков при помощи российского чудо-оружия,
Юго-восток Малороссии стал бы строительной площадкой
корчмаризма, на которой рабочий класс под руководством ПДРС
возвел бы величественное здание, устремлённое в светлое будущее.
Окрылённый Генсек чувствовал за своей спиной могучее дыхание
Маркса и Ленина, Гитлера и Сталина, Гимлера, Дзержинского и
Берии. Как будто сам Корчмар говорил его устами.
Мерзавцы из ТК, как обычно, начали гнуть свою правоуклонистскую
линию. Бородатый интеллигентишко в пенсне как горохом сыпал
буржуазными словечками – гуманизм, человечность, национальная
солидарность. Большевики из ПДРС отвечали на этот словесный
понос топаньем ног и дружным хохотом. Интеллигентишко что-то
там пытался промычать, смешно размахивая ручонками.
Пора было кончать этот поднадоевший балаган. Генсек обернулся
назад и поймал колющий, исподлобья, взгляд Лютого. Лютый
понимающе кинул в ответ, лениво встал в возникшей звенящей
тишине, и сказал свою знаменитую фразу: «Товарищи и господа,
народ устал, заседание окончено».
Судьба наказала предателей. Не успев отойти и ста метров, делегация
ТК попала под обстрел банды украинских националистов и вся
погибла. На френч главного бородатого боссика из Трудовой
Конфедерации была прибита гвоздями фанерная табличка на мове:
«Так будэ с усякым прэдатэлем с москалей! ОУН-УПА».
За ночь, тихо и незаметно, все активисты и члены ПДРС, вместе с
семьями, переселились в бомбоубежища, заброшенные шахты и
погреба. Собачьи стаи вожака Урилури забились в заранее отрытые
норы. А на утро над Юго-восточной Украиной появились российские
самолёты с ядовитыми шлейфами.
Совместное заседание политсоветов ПДРС и ТК было бурным. В
воздухе висели грозовые облака табачного дыма и взаимной
ненависти. Временный президиум состоял из шести человек. Слева
сидели Генсек, Наркомов и Козолупов, справа – три мерзких
личности из руководства ТК. Чкалов с Бандерштейном руководили
секретариатом. В уголке сцены, прислонившись спиной к бюсту
Корчмаря, примостился незаметный Лютый.
Зал тоже был разделён пополам незримой стеной. Слева
расположились большевики из ПДРС. Шумные и многоголосые, они
курили махорку, смачно сплёвывая на пол, матерились и весело
улюлюкали в ответ на выступления меньшевиков из ТК. В зале колом
стояло густое амбре из трудового пота и нестиранных портянок.
Меньшевики скучковались справа. Прилизанные, в очках и при
галстуках, они надменно морщились от резких слов и запахов.
Генсек с самого начала поставил вопрос ребром: «Товарищи, в
создавшейся ситуации архиважным является сохранение Партии, как
авангарда всего прогрессивного человечества. Приверженцы
западной антипутинской идеологии и прочие малороссийские
националисты должны быть уничтожены не только как класс, но и
как неполноценная, мелкобуржуазная народность».
План был прост и ясен, им мог бы гордиться и сам Великий Учитель.
Благодаря непреклонной решимости Путина, на земле Малороссии
наконец-то смогла бы осуществиться многовековая мечта Великих
Вождей пролетариата по построению нового бесклассового общества
под руководством рабочей партии.
Очищенный от недочеловеков при помощи российского чудо-оружия,
Юго-восток Малороссии стал бы строительной площадкой
корчмаризма, на которой рабочий класс под руководством ПДРС
возвел бы величественное здание, устремлённое в светлое будущее.
Окрылённый Генсек чувствовал за своей спиной могучее дыхание
Маркса и Ленина, Гитлера и Сталина, Гимлера, Дзержинского и
Берии. Как будто сам Корчмар говорил его устами.
Мерзавцы из ТК, как обычно, начали гнуть свою правоуклонистскую
линию. Бородатый интеллигентишко в пенсне как горохом сыпал
буржуазными словечками – гуманизм, человечность, национальная
солидарность. Большевики из ПДРС отвечали на этот словесный
понос топаньем ног и дружным хохотом. Интеллигентишко что-то
там пытался промычать, смешно размахивая ручонками.
Пора было кончать этот поднадоевший балаган. Генсек обернулся
назад и поймал колющий, исподлобья, взгляд Лютого. Лютый
понимающе кинул в ответ, лениво встал в возникшей звенящей
тишине, и сказал свою знаменитую фразу: «Товарищи и господа,
народ устал, заседание окончено».
Судьба наказала предателей. Не успев отойти и ста метров, делегация
ТК попала под обстрел банды украинских националистов и вся
погибла. На френч главного бородатого боссика из Трудовой
Конфедерации была прибита гвоздями фанерная табличка на мове:
«Так будэ с усякым прэдатэлем с москалей! ОУН-УПА».
За ночь, тихо и незаметно, все активисты и члены ПДРС, вместе с
семьями, переселились в бомбоубежища, заброшенные шахты и
погреба. Собачьи стаи вожака Урилури забились в заранее отрытые
норы. А на утро над Юго-восточной Украиной появились российские
самолёты с ядовитыми шлейфами.
Семён Битый- награды :
Количество сообщений : 225
Возраст : 56
Дата регистрации : 2009-08-15 -
Re: А. Суровый. Двадцать один год спустя. Роман-антиантиутопия
автор Семён Битый Пн Сен 21, 2009 4:08 am
Том ХХ. НИЧТО НЕ ЗАБЫТО, НИКТО НЕ ЗАБЫТ!
Героическая гибель Путина была воспета народными акынами ПДРС
в эпосах и поэмах, в честь убиенного газфюрера воздвигались
величественные монументы, где он, гранитный кудрявый великан,
разрывал пасть описавшемуся дракону НАТО, именем газпрезидента
величались бригады, перевыполнившие план и дружины юных
педересов.
Во всех официальных зданиях Юго-восточной Зоны, в школах и
парткомах, на вокзалах и в супружеских спальнях над кроватями
весел обязательный барельеф, изображающий Ленина-Сталина-
Корчмара-Путина в профиль, рядом с таким же обязательным
портретом Генсека. Молодожёны приносили цветы к памятнику
скорбящему Путину, все Владимиры называли своих сыновей
исключительно Володями.
Официально считалось, что Путин погиб, закрывая своей грудью
Кремль и Москву от вероломного ответного ядерного удара ДВР. Но
на самом деле это было не так.
Когда термоядерный шквал испепелил Кремль, газфюрер вместе с
зиц-президентом Медведевым, директором КГБ/ФСБ, ближайшей
свитой, стенографистками и охраной находился на
пятидесятиметровой глубине, в оперативном убежище, защищённом
четырёхметровыми бетонными стенами и свинцовой кладкой.
Только подземный толчок был замечен в бункере, да зазвенели
люстры и хрустальный стаканчик с цветными карандашами. Особо
волноваться не следовало. Бункер был оборудован несколькими
энергоустановками, в нём была налажена фильтрация воздуха,
имелись кухня, столовая и запас питьевой воды и еды на два месяца.
К сожалению, взрыв одной из боеголовок «Булавы» разрушил обе
шахты, ведущие к убежищу. Выбраться сквозь бетонные завалы
оказалось невозможным, оставалось только надеяться на лучшее и
ждать помощи извне.
Воды было достаточно: кроме питьевой оставалась техническая, для
душа и канализации, хуже было с едой. Как ни растягивали запасы,
сократив паёк для стенографисток, челяди и охраны, через три
месяца запасы в холодильниках кончились. Вопрос о спасении
руководства Державы встал ребром.
Первой пошла на разделку самая упитанная стенографистка, под
хрен, горчицу и остатки водки она была просто великолепна. Затем
настал черёд второй, тощей, её ели недоваренной, так как
электроплита быстро разряжала аккумуляторы. Затем в кастрюлю
отправили бесполезных референтов.
Когда догрызли последние косточки, пришлось поголодать, так как
охрана стала очень подозрительной. Путин собрал всех мужиков за
столом, разлил последние две бутылки водки, и объявил, что отныне
они все лучше погибнут, чем предадут окопное братство.
Спящую смену охраны повязали легко, с бодрствующей пришлось
повозиться. Кровь бережно собрали салфетками в кастрюлю: еда не
должна пропадать. Шести туш мясистых мордоворотов должно было
хватить для трёх оставшихся в живых месяцев на пять.
Но тут, как назло, отключились холодильники: совсем сели
аккумуляторы. Пришлось давясь доедать подпорченное сырое мясо.
Завонялась техническая вода в баке. Последовавшее расстройство
кишечника обезвоживало организмы, не было сил не то что добежать
до спальни охраны, которую превратили в сортир, но даже
расстегнуть брюки.
Бункер погибал. Остановилась установка очистки воздуха, погасли
светильники на потолке, помещения скудно освещались аварийными
автономными лампочками. Трое мужчин задыхались в зловонном
сумраке, пропитанном вонью разложившейся плоти и человеческих
испражнений.
Опять наседал голод, нужно было решаться. Путин переглянулся с
директором КГБ/ФСБ, и зиц-президент следующим пошёл под нож.
Тщедушного тельца Медведева хватило ненадолго. Голод был
беспощаден. Двое оставшихся, оба выходцы из Органов, хорошо
понимали, какой следующий шаг ожидать друг от друга.
Обладатель чёрного пояса дзюдо оказался изворотливей. Оглушив
директора неожиданным броском, Путин вгрызся зубами в горло
слабо сопротивлявшегося противника. Он шумно высасывал кровь и
жадно заглатывал оторванные куски тёплой плоти.
Ненасытное поедание сырого мяса вызвало заворот кишок. От
невыносимой боли газфюрер визжа покатился по полу, затем застыл,
поскуливая, поджав колени к подбородку. Поскуливание сменилось
рыданиями, затем хриплыми стонами, Путин задёргался и вытянулся,
уставив стекленеющие глаза в загаженный угол.
С ним вместе умерла Великая Империя.
Героическая гибель Путина была воспета народными акынами ПДРС
в эпосах и поэмах, в честь убиенного газфюрера воздвигались
величественные монументы, где он, гранитный кудрявый великан,
разрывал пасть описавшемуся дракону НАТО, именем газпрезидента
величались бригады, перевыполнившие план и дружины юных
педересов.
Во всех официальных зданиях Юго-восточной Зоны, в школах и
парткомах, на вокзалах и в супружеских спальнях над кроватями
весел обязательный барельеф, изображающий Ленина-Сталина-
Корчмара-Путина в профиль, рядом с таким же обязательным
портретом Генсека. Молодожёны приносили цветы к памятнику
скорбящему Путину, все Владимиры называли своих сыновей
исключительно Володями.
Официально считалось, что Путин погиб, закрывая своей грудью
Кремль и Москву от вероломного ответного ядерного удара ДВР. Но
на самом деле это было не так.
Когда термоядерный шквал испепелил Кремль, газфюрер вместе с
зиц-президентом Медведевым, директором КГБ/ФСБ, ближайшей
свитой, стенографистками и охраной находился на
пятидесятиметровой глубине, в оперативном убежище, защищённом
четырёхметровыми бетонными стенами и свинцовой кладкой.
Только подземный толчок был замечен в бункере, да зазвенели
люстры и хрустальный стаканчик с цветными карандашами. Особо
волноваться не следовало. Бункер был оборудован несколькими
энергоустановками, в нём была налажена фильтрация воздуха,
имелись кухня, столовая и запас питьевой воды и еды на два месяца.
К сожалению, взрыв одной из боеголовок «Булавы» разрушил обе
шахты, ведущие к убежищу. Выбраться сквозь бетонные завалы
оказалось невозможным, оставалось только надеяться на лучшее и
ждать помощи извне.
Воды было достаточно: кроме питьевой оставалась техническая, для
душа и канализации, хуже было с едой. Как ни растягивали запасы,
сократив паёк для стенографисток, челяди и охраны, через три
месяца запасы в холодильниках кончились. Вопрос о спасении
руководства Державы встал ребром.
Первой пошла на разделку самая упитанная стенографистка, под
хрен, горчицу и остатки водки она была просто великолепна. Затем
настал черёд второй, тощей, её ели недоваренной, так как
электроплита быстро разряжала аккумуляторы. Затем в кастрюлю
отправили бесполезных референтов.
Когда догрызли последние косточки, пришлось поголодать, так как
охрана стала очень подозрительной. Путин собрал всех мужиков за
столом, разлил последние две бутылки водки, и объявил, что отныне
они все лучше погибнут, чем предадут окопное братство.
Спящую смену охраны повязали легко, с бодрствующей пришлось
повозиться. Кровь бережно собрали салфетками в кастрюлю: еда не
должна пропадать. Шести туш мясистых мордоворотов должно было
хватить для трёх оставшихся в живых месяцев на пять.
Но тут, как назло, отключились холодильники: совсем сели
аккумуляторы. Пришлось давясь доедать подпорченное сырое мясо.
Завонялась техническая вода в баке. Последовавшее расстройство
кишечника обезвоживало организмы, не было сил не то что добежать
до спальни охраны, которую превратили в сортир, но даже
расстегнуть брюки.
Бункер погибал. Остановилась установка очистки воздуха, погасли
светильники на потолке, помещения скудно освещались аварийными
автономными лампочками. Трое мужчин задыхались в зловонном
сумраке, пропитанном вонью разложившейся плоти и человеческих
испражнений.
Опять наседал голод, нужно было решаться. Путин переглянулся с
директором КГБ/ФСБ, и зиц-президент следующим пошёл под нож.
Тщедушного тельца Медведева хватило ненадолго. Голод был
беспощаден. Двое оставшихся, оба выходцы из Органов, хорошо
понимали, какой следующий шаг ожидать друг от друга.
Обладатель чёрного пояса дзюдо оказался изворотливей. Оглушив
директора неожиданным броском, Путин вгрызся зубами в горло
слабо сопротивлявшегося противника. Он шумно высасывал кровь и
жадно заглатывал оторванные куски тёплой плоти.
Ненасытное поедание сырого мяса вызвало заворот кишок. От
невыносимой боли газфюрер визжа покатился по полу, затем застыл,
поскуливая, поджав колени к подбородку. Поскуливание сменилось
рыданиями, затем хриплыми стонами, Путин задёргался и вытянулся,
уставив стекленеющие глаза в загаженный угол.
С ним вместе умерла Великая Империя.
Семён Битый- награды :
Количество сообщений : 225
Возраст : 56
Дата регистрации : 2009-08-15 -
Re: А. Суровый. Двадцать один год спустя. Роман-антиантиутопия
автор Семён Битый Пн Сен 21, 2009 11:21 am
Том XXI. НОВАЯ ИСТОРИЧЕСКАЯ ОБЩНОСТЬ
Министр пролетарской культуры Бандерштейн вышел с вечернего
заседания Политсовета. В соответствии с утверждённым
педерестическим этикетом, он помочился в подъезде здания
Политсовета и нагадил под клумбу фиолетовых гвоздик у входа.
Сидя на корточках, Бандерштейн высоко задрал голову, любуясь
величественным творением скульптора Церетели, почётного
гражданина Юго-восточной Зоны, и чуть не опрокинулся на
сотворённую кучу. Дом Политсовета представлял из себя огромного
железобетонного Корчмара, устремившего взгляд и протянувшего
тридцатиметровую руку на Восток.
Из передней части штанов каменного великана выпирал балкон, на
котором собиралось Политбюро Политсовета во время прохождения
демонстраций трудящихся под ними - между мощных ног колосса, а в
задней части штанов скульптуры заседал Политсовет.
На Политсовете министр пролетарской ноуки, профффесор
лысенкологии Аркадий Тормозов докладывал о ходе выполнения
Мичуринского плана по сотворению Новой исторической общности –
многонационального пэдэрэстического народа.
После завершения Освободительной войны, когда, благодаря
великому Путину, территория Юго-восточной Зоны очистилась от
накипи буржуазных элементов, Политсовет принял грандиозную
программу заселения ЮВЗ новыми людьми, не тронутыми гнилью
буржуазной цивилизации.
Туземцы четвёртого и пятого миров, вместе с коренными пэдэрэсами
и собачьими стаями члена Политбюро Урилури стали той
драгоценной рудой, из которой в плавильном котле ЮВЗ
выплавлялось новое человекообразное существо коммунистического
Завтра.
Смиреннейший отец Нопаг, буревестник социальной революции, с
Евангелием от Корчмаря в одной руке и автоматом Калашникова в
другой, в джунглях экваториальной Африки и на диких островах
Микрополинезии крестил своим АКМ чистых душой приверженцев
новой веры.
Затем скованные цепями невольники на подводных лодках
Черноморского Флота, присягнувшего руководству ЮВЗ,
перевозились сомалийскими пиратами на священную землю страны
Корчмара. Каннибалы глубинной Анголы, племена занзибарских
охотников за головами и первобытно-коммунистические трупоеды с
островов Кука приносили присягу Фиолетовому стягу.
Подтеревшись пальцем, в соответствии с нормами этикета,
Бандерштейн поднялся, натянул штаны на тощий зад, и расплакался
от нахлынувших на него воспоминаний. Тёплая, потная атмосфера
заседания, родные, милые рожи членов Политсовета, с кольцами в
носах, татуировками на щеках и перьями в кучерявых волосах,
растрогали до слёз его чувствительное сердце.
Бандерштейн поправил кольцо в носу, поднял с земли копьё с
широким наконечником – министерский символ, и на персональном
рикше поехал домой – в персональный двухэтажный барак.
Министр пролетарской культуры Бандерштейн вышел с вечернего
заседания Политсовета. В соответствии с утверждённым
педерестическим этикетом, он помочился в подъезде здания
Политсовета и нагадил под клумбу фиолетовых гвоздик у входа.
Сидя на корточках, Бандерштейн высоко задрал голову, любуясь
величественным творением скульптора Церетели, почётного
гражданина Юго-восточной Зоны, и чуть не опрокинулся на
сотворённую кучу. Дом Политсовета представлял из себя огромного
железобетонного Корчмара, устремившего взгляд и протянувшего
тридцатиметровую руку на Восток.
Из передней части штанов каменного великана выпирал балкон, на
котором собиралось Политбюро Политсовета во время прохождения
демонстраций трудящихся под ними - между мощных ног колосса, а в
задней части штанов скульптуры заседал Политсовет.
На Политсовете министр пролетарской ноуки, профффесор
лысенкологии Аркадий Тормозов докладывал о ходе выполнения
Мичуринского плана по сотворению Новой исторической общности –
многонационального пэдэрэстического народа.
После завершения Освободительной войны, когда, благодаря
великому Путину, территория Юго-восточной Зоны очистилась от
накипи буржуазных элементов, Политсовет принял грандиозную
программу заселения ЮВЗ новыми людьми, не тронутыми гнилью
буржуазной цивилизации.
Туземцы четвёртого и пятого миров, вместе с коренными пэдэрэсами
и собачьими стаями члена Политбюро Урилури стали той
драгоценной рудой, из которой в плавильном котле ЮВЗ
выплавлялось новое человекообразное существо коммунистического
Завтра.
Смиреннейший отец Нопаг, буревестник социальной революции, с
Евангелием от Корчмаря в одной руке и автоматом Калашникова в
другой, в джунглях экваториальной Африки и на диких островах
Микрополинезии крестил своим АКМ чистых душой приверженцев
новой веры.
Затем скованные цепями невольники на подводных лодках
Черноморского Флота, присягнувшего руководству ЮВЗ,
перевозились сомалийскими пиратами на священную землю страны
Корчмара. Каннибалы глубинной Анголы, племена занзибарских
охотников за головами и первобытно-коммунистические трупоеды с
островов Кука приносили присягу Фиолетовому стягу.
Подтеревшись пальцем, в соответствии с нормами этикета,
Бандерштейн поднялся, натянул штаны на тощий зад, и расплакался
от нахлынувших на него воспоминаний. Тёплая, потная атмосфера
заседания, родные, милые рожи членов Политсовета, с кольцами в
носах, татуировками на щеках и перьями в кучерявых волосах,
растрогали до слёз его чувствительное сердце.
Бандерштейн поправил кольцо в носу, поднял с земли копьё с
широким наконечником – министерский символ, и на персональном
рикше поехал домой – в персональный двухэтажный барак.
Семён Битый- награды :
Количество сообщений : 225
Возраст : 56
Дата регистрации : 2009-08-15 -
Страница 1 из 5 • 1, 2, 3, 4, 5
Похожие темы» Тайна мертвой заставы: выжил один пограничник
» Рамзан Кадыров: «Ни один человек не отойдет ко сну голодным, если об этом станет известно»
» Рамзан Кадыров: «Ни один человек не отойдет ко сну голодным, если об этом станет известно»
Страница 1 из 5
Права доступа к этому форуму:
Вы не можете отвечать на сообщения