Истории. Много букв.

вот смотри, казалось бы, травинка. А ведь асфальт пробивает! А ты можешь пробить асфальт? Нет. Зато ты, конечно, можешь сорвать травинку. Но это не значит, что ты сильнее, чем травинка или асфальт. Это значит только то, что ты долбо*б, сорвавший травинку...)
Стырето.

ПРОИЗВОДСТВЕННЫЙ РАССКАЗ №1

Завод находился в городе Н - ске на юге европейской части страны и носил звучное название "Алитет", - оно произошло из двух слов: "алюминиевое литьё". Директор завода Сергей Кондратьевич Осколик заперся в своем кабинете и ожидал телефонного звонка.
Звонок. Осколик схватил трубку.
- С вами будет говорить Зауральск.
- Спасибо, девушка... Алло, Зауральск?
- Сергей Кондратьевич... люминия...
- Слышу тебя, Лебедев! Что с алюминием? Сколько алюминия?
- ...волочи... люминия...
- Девушка, ничего не слышно!
- Ваш Лебедев говорит, что они, сволочи, не дают ему алюминия.
- Не может быть! Они срывают поставки! У нас договоренность! Лебедев! Девушка!
- Кроме того, он говорит, что железная дорога не дает вагонов под алюминий.
- Лебедев! Ты слышишь? Не уезжай! Умри там!
- Он говорит, что командировочные закончились.
- Передайте: зарплату вышлем телеграфом. К празднику персональная премия!
- Он говорит, что еще не был в отпуске.
- Девушка, передайте ему, что...
- Связь с Зауральском прервана.

Сергей Кондратьевич откинулся в кресле и вздрогнул - прямо перед ним стоял незнакомый человек с протянутой для рукопожатия рукой. Человек как человек, но в запертый кабинет он войти не мог... значит, влетел в окно.
- Директор родственного вам предприятия, - представился незнакомец.
- Очень приятно, - сердито буркнул Осколик. - Как вы сюда попали?
Незнакомец опустил руку, посмотрел в окно и уклонился от прямого ответа:
- Будем считать, что вошел в дверь. Не это сейчас важно. Я слышал, что у вас трудности с сырьем?
- Завод завтра остановится, - ответил Осколик.
- Могу помочь. У меня скопились большие запасы алюминия. Для начала... тридцати тонн достаточно? Платформы стоят у ворот, позвоните на проходную, чтобы пропустили.
Тридцати тонн алюминия хватило бы заводу до конца недели. Но что всё это значит? Сергей Кондратьевич не имел никакого религиозного образования, но сразу вспомнил сюжеты о сделках с дьяволом. Он внимательно осмотрел незнакомца. Похож. Нос горбатый, шевелюра лохматая, на ногах... на ногах заграничные туфли. Хвост, наверно, пропустил в штанину. В обмен на земные блага дьявол всегда требует...
"Лезет в голову всякая чушь..." - подумал Осколик и снял трубку:
- Проходная? Тетя Даша, посмотрите, стоят ли у ворот какие-то платформы с алюминием.
- Вам ответят, что их нет... но они там, - поспешно предупредил незнакомец.
- Как это понимать? Алло... Нет никаких платформ? Спасибо, тетя Даша... - Осколик сжал трубку в
кулаке и спросил: - Вас выгнать или вы сами уйдете?
- Прикажите открыть ворота, - потребовал незнакомец. - Платформы там есть, но они... они находятся в другом временном измерении. Откройте ворота, они въедут.
"Вот дьявол... открою!" - решил Осколик.
- Тетя Даша, откройте ворота на минутку... Зачем? Как зачем... Проветрить территорию.
Сергей Кондратьевич подошел к окну. Из проходной вышла тетя Даша и потянула на себя тяжелую створку ворот. Открыла, вопросительно поглядела на директорские окна. По улице проехал трамвай. Из трамвая на тетю Дашу глазели пассажиры. Никаких платформ на улице не было.
- Теперь, разрешите, я позвоню, - сказал незнакомец и снял трубку одного из директорских телефонов. - Въезжайте осторожно, створ ворот нестандартный.
После его слов у проходной загудели моторы и на территорию завода прямо из пустого уличного воздуха въехали два мощных механизма – Сергей Кондратьевич таких никогда не видел. На их платформах стояли штабеля серебристых алюминиевых чушек.

- Ну хорошо, присаживайтесь, - пригласил Сергей Кондратьевич. – Я вижу, вы деловой человек. Алюминий мне нужен. Что нужно вам?
- Совсем немного, - ответил незнакомец, усаживаясь. - Мне нужен на ночь ваш кабинет. На ночь в течение месяца. На взаимовыгодных условиях.
Осколик молчал. Что он мог сказать?
- Если вы любитель фантастики, то...
- Нет, я не любитель, - поспешно отрекся Сергей Кондратьевич.
- Жаль, не пришлось бы долго объяснять. В общем, никакой я там не дьявол и не пришелец с другой планеты. Я живу с вами в одном городе. Называется он, правда, иначе и застроен не так, но факт, что мое жилище совсем рядом. Знаете гастроном на углу? Там где водкой торгуют. Так вот, в нашем городе это не гастроном, а мой особнячок... - незнакомец зевнул. - Извините, не выспался. У нас с вами всё наоборот, разное биологическое время, мне днем трудно. Мы, понимаете ли, ночью работаем, а днем спим.
Сергей Кондратьевич ничего не понимал, хотя и пытался понять.
- Ладно, оставим это. Зачем вам мой кабинет?
- Земля. Все дело в ней, - объяснил незнакомец. - У нас вечная нехватка производственных площадей. Клочок земли величиной в небольшую клумбу стоит так дорого, будто под этой клумбой проходит золотая жила. Мне надо расширять производство, а у вас по ночам все помещения пустуют. Я отдал бы свой кабинет под конструкторское бюро, если бы вы разрешили мне поработать ночью здесь, в вашем кабинете. В порядке эксперимента.

Ситуация немного прояснялась. В порядке эксперимента - это Сергей Кондратьевич понимал.
- Я, пожалуй, не против... но как посмотрят на это дело в главке?
- Главк - это ваше начальство? Пусть сначала снабдит вас алюминием, а потом смотрит, что у вас по ночам делается в кабинете.
"Резонно, - подумал Осколик. - Сами не чешутся, а план - давай-давай!"
- А что скажет профсоюз?
- А профсоюзу какое дело? Кабинет чей? Вы директор? Или я ошибся дверью?
- Я директор. Но все-таки я должен поставить этот вопрос выше.
- А если выше не согласятся?
- Тогда еще выше.
- Я не совсем понимаю... - заскучал незнакомец. - Кому нужен алюминий - вам или этому "еще выше"? Сколько продлится согласование? Кабинет мне нужен с сегодняшней ночи.
"Месяца полтора-два", - хотел сказать Осколик, но постеснялся. Он сказал:
- Но поймите меня... существуют фонды, статьи расходов, отдел снабжения и комплектации... сдали –приняли – списали – купили – продали – перечислили... ни одна бухгалтерия не пропустит левый алюминий.
- Как хотите, - рассердился незнакомец. - Не надо меня уговаривать.
Открывайте назад ворота! Кабельный завод напротив тоже без алюминия сидит.
Сергей Кондратьевич ужаснулся. На совещании в главке скажут: "Вот, товарищ Осколик, ваш сосед, кабельный, тоже испытывал нехватку сырья... и тем не менее план выполнил".
"Черт ли, дьявол, - подумал Осколик, - а без алюминия все равно жизни нет!"
- Ну что, сгружать? - спросил незнакомец.
- У главного литейного цеха.
- А кабинет?
- Пока работайте.


Утром Осколик пришел на работу с мрачными предчувствиями. Его встретила взволнованная секретарша:
- Сергей Кондратьевич, у вас в кабинете какой-то посторонний...
Осколик открыл дверь и столкнулся со вчерашним незнакомцем.
- А вот и вы! - обрадовался незнакомец. - Я отлично поработал, мне никто ночью не мешал.
И, желая польстить Сергею Кондратьевичу, добавил:
- Кстати, портрет вашего дедушки написан превосходно. Я всю ночь чувствовал на себе его добрый взгляд.
Сергей Кондратьевич взглянул на портрет Карла Маркса, промолчал.
- У вас неприятности? - спросил незнакомец.
- Да. Вчера в главке вставляли, - пробурчал Осколик. - А сейчас буду говорить с главным бухгалтером. Дама с характером. Боюсь, не захочет приходовать ваш алюминий.
- Не захочет? Выгоните за ворота, наймите другую. Любую, с улицы.
- За ворота... - Осколик кисло посмотрел на незнакомца. - Законодательство не позволяет. Притом... она права.
Незнакомец с удивлением посмотрел на Сергея Кондратьевича:
- Права, не права... Хорош бы я был, если бы мой бухгалтер не выполнял моих распоряжений. А что, обойти законодательство никак нельзя?
- Нет, почему... - почесался Осколик.
- Тогда выгоняйте.
- Выгнать нельзя, а вот оприходовать левый алюминий, пожалуй, можно.
- Не мне вам советовать. Однако спешу, у меня ещё совещание.

Сергей Кондратьевич сел в кресло, сохранившее ещё тепло незнакомца, и задумался. Скверная дама этот главбух Лариса Владимировна. А он-то на ней жениться собрался. Выход есть...
Вскоре пришла Лариса Владимировна, современная женщина в соку и в джинсовой юбке.
- Как спалось, Сережа? - спросила она, оглядываясь, не подслушивает
ли секретарша.
- Спасибо, дорогая, плохо, - ответил Осколик тоже с любовью, нисколько, впрочем, не подделываясь.
- Что так?
- Не знаю, что делать. Из Зауральска прибыл алюминий без накладных, - соврал Осколик. - Где-то в дороге затерялись.
- Ничего страшного. Пусть Лебедев на месте восстановит документы, а пока запускай алюминий в дело.
- Так и сделаем, - весело сказал Сергей Кондратьевич. - Ты у меня молодец!

- Лебедев! - кричал Осколик в трубку. - Девушка! Передайте ему, что из Зауральска прибыло тридцать тонн алюминия без накладных! Пусть восстановит документы.
- Он не понимает.
- Прибыло, говорю, тридцать тонн...
- Это он понимает. Он говорит, что в последние три месяца алюминий из Зауральска не отправлялся.
- Объясните ему, что это посторонний алюминий. Понимаете? Я говорю "посторонний", а не "потусторонний". Да, да, левый! Случайно попал на завод. Пусть оформит его в Зауральске в счёт будущих поставок. Им же выгодно.
- Объяснила. Он всё понял. Он говорит, что к отпуску ему нужна какая-нибудь путевка на юг.

До конца недели у Сергея Кондратьевича не было времени потолковать с незнакомцем. В главном литейном цехе дымилась земля, сверкали мокрые спины литейщиков, звенели алюминиевые корпуса, картеры и крышки. В цехе литья под давлением тяжело ухали изношенные станки, плевали раскаленным
алюминием в потолок, автомат с газированной водой выходил из строя каждые полчаса. Бригада товарища Григорьева успешно выполняла принятые социалистические обязательства.
Алюминиевых чушек из запаса незнакомца становилось всё меньше и меньше. Сергей Кондратьевич каждое утро садился в ещё теплое кресло и чувствовал едва уловимый запах хороших сигар; незнакомец перед уходом открывал окна и проветривал кабинет.
Звонил из Зауральска Лебедев, просил выслать канистру спирта. Он оформил там левый алюминий и выслал накладные. Сергей Кондратьевич вздохнул свободней. Что происходило, в конце концов? Он обошел закон, это так; но если вдуматься, никого он не обходил - то, что происходило у него
в кабинете, было не нарушением закона, а, скорее, неуважением к закону. В данном редком конкретном случае закон бессилен... закон не может распространяться на этот левый алюминий... на этот фантастический алюминий... алюминия-то этого неделю назад и в природе не было!
В четверг Осколик надолго остался после работы, чтобы потолковать с незнакомцем.

- Здравствуйте, Сергей Кондратьевич! - обрадовался незнакомец. – Что так поздно сегодня? Работы много?
- Работы много, да скоро её не станет, - ответил Осколик.
- Догадываюсь. Алюминий нужен?
- Тонн восемьдесят... до конца месяца... - неуверенно попросил Осколик.
- Завтра ночью завезем. Но и у меня к вам просьба.
- Какая? - насторожился Осколик.
- О, не беспокойтесь, условия прежние. Нельзя ли моей личной секретарше работать ночью в вашей приемной? Я без неё как без рук. Я вам объяснял, как тяжело у нас с производственными помещениями.
- Хм... - ухмыльнулся Осколик. - Я вспомнил одну детскую сказочку. Была у зайца изба лубяная, а у лисы ледяная; пришла весна, у лисы избушка растаяла. Попросилась лиса к зайцу во двор переночевать, тот, дурак, разрешил... в конце концов лиса зайца из избы выгнала.
Незнакомец выслушал сказочку, подумал.
- Это мудрая сказочка, - сказал он. - Не буду скрывать - я намерен занять всю вашу контору и все производственные помещения. Да, весь завод. Зачем скрывать? Нам надо договориться о сотрудничестве. Я готов преобразовать ваш завод. Построить новые цеха - места много; установить
современные станки - извините, на ваших станках дерьмо лить, а не алюминий. Ваш завод начнет получать такую прибыль, которую вы в глаза не видели. За все это я прошу разрешения работать на вашем заводе ночью. Когда вы все спите.
У Осколика глаза полезли на лоб.
- Надо подумать, - прохрипел он. - Надо согласовать...
- С кем надо согласовать? - рассердился незнакомец. - Я говорю с вами как хозяин литейного завода с хозяином литейного завода. Вам выгодно работать днем на моих станках и на моем алюминии, а мне выгодно работать ночью на вашем заводе. Что вам не нравится?
Сергей Кондратьевич взглянул на Карла Маркса. Карл Маркс сурово взирал на него.
- Надо подумать, - твердо сказал Осколик.
- Думайте, но недолго. Алюминий сгружать?
- Да. Там же.

В начале месяца на совещании в главке:
- Товарищи, следует обратить внимание на такой прискорбный факт: кабельный завод в прошлом месяце выполнил план на шестьдесят шесть и шесть десятых процента. Что скажет по этому поводу директор кабельного завода?
Директор кабельного завода:
- У нас имеются объективные причины. Зауральск недодал нам в прошлом месяце ровно на треть алюминия. На сколько недодал, настолько и недовыполнили.
Начальник главка:
- Кто хочет работать - тот работает. А кто не хочет - тот ищет объективные причины.
Директор кабельного, вспыльчиво:
- Но я работаю на алюминии, а мне его не дают!
Начальник главка:
- Ваш сосед "Алитет" тоже зависит от завода в Зауральске, и, тем не менее, он выполнил план на сто и одну десятую процента. Вам следует перенять опыт работы товарища Осколика.
Сергей Кондратьевич и директор кабельного завода смотрят в стол.

- У вас должна быть другая секретарша, - как-то мимоходом сказал незнакомец. - Сколько ей лет? Почему она такая хмурая и неласковая? Она своим грозным видом отпугивает ваших посетителей.
- А что их пугать, они и так пуганые. Кому надо, тот и приходит. Что им, секретарша нужна?
- Не скажите. Чтобы получить выгодный заказ, важна каждая мелочь.
Если заказчику не понравится портрет вашего дедушки, сразу начнутся капризы. Предложите коньяк журналисту - трезвеннику - впрочем, таких не бывает, - и в газетах сразу начнутся сплетни о стиле вашего руководства. Секретарша - далеко не мелочь.
- Позвольте не согласиться. Какое дело заказчику до моей секретарши, если мой завод к нему сверху прикреплен? Он от меня ни на шаг, как и я от завода в Зауральске.
- Странно, - задумался незнакомец. - А если завод в Зауральске не может обеспечить вас алюминием?
- Тогда он платит нам штраф.
- Но ведь вы в свою очередь не можете обеспечить своих заказчиков?
- Верно. Наш основной заказчик - завод киноаппаратуры. Если мы не выполняем план, то платим штраф ему. Он в свою очередь платит штрафы своим заказчикам.
- Хорошо. Штрафы уплатили. Дальше что?
- Ничего. Начинаем сначала.
- А кино?
- Какое кино?
- Если завод киноаппаратуры не выполнит план, то... кина не будет?
- Нет, почему. Кино снимается.
- Выходит, у вас прогореть нельзя? - очень удивился незнакомец.
- Как это?
- Ну... в трубу вылететь.
- Могут с должности сместить.
- Ага! - обрадовался незнакомец. - И куда же вы пойдете? С протянутой рукой на панель?
- На какую-нибудь другую должность.
- Не понимаю... кто платит все эти штрафы и терпит убытки, если все происходит постоянно?
- Государство.
Незнакомец подумал и сказал: - Хорошо живете.

Директор кабельного завода, конкурент по поставкам алюминия, что-то пронюхал. На очередном совещании в главке, где опять было сказано: "А вот у Осколика тем не менее", директор кабельного как с цепи сорвался, побагровел, стул опрокинул и заявил, что ему нет дела, что у кого-то там "тем не менее", у Форда, может быть, тоже "тем не менее", а у него, у директора кабельного завода, алюминия нету, третий месяц сидит завод без алюминия, а в плане у него сто двадцать тонн алюминиевого провода, и это не военная тайна! И он не знает, какими такими окольными путями уважаемый им лично Сергей Кондратьевич добывает из Зауральска алюминий. Пусть товарищ Осколик, которого ему вечно в глаза тычут, сам, здесь, лично, немедленно поделится опытом - как он достает алюминий.
Директору кабельного налили стакан воды, пожурили за вспыльчивость, а начальник главка умно взглянул на Осколика и сказал:
- А и правда, Сергей Кондратьевич, поделитесь опытом.
Документация у Осколика была в полном порядке, и он не такой дурак был, чтобы ни с того ни с сего сдуру на ровном месте выдавать свои внутренние резервы.
- Никакого такого передового опыта у меня нет, - ответил Осколик. - На заводе в Зауральске безвыездно сидит мой снабженец, и как видите...
- Но на заводе в Зауральске сидит и мой снабженец... и как видите... - жалобно доложил директор кабельного завода.
- А этот факт говорит только о деловых качествах наших снабженцев, - ответил Осколик.
Жалко ему было директора кабельного завода. До предпоследней пятилетки они были добрыми друзьями, но сейчас, когда им назначили одного поставщика, дружба кончилась.
- Неужели поставки алюминия зависят только от личных качеств ваших толкачей? - засомневался начальник главка.
Осколик развел руками.
- Он их там чем-то подмазывает, - предположил директор кабельного.
- Попрошу, попрошу... - обиделся Осколик.
Начальник главка что-то записывал в блокнот.

- Послушайте, вы капиталист, как я понимаю? Частный предприниматель? - спросил однажды Осколик.
- Вас это шокирует?
- Нет. Мы за мирное сосуществование.
- Вот и отлично. Кстати, вы обдумали мое предложение?
- Да. Я согласен.
- С профсоюзом согласовали?
- Профсоюз не будет против. Я думаю, никто не будет против.
- А ваш главный бухгалтер? Как он оприходует новые станки, алюминий, стройматериалы?
- Это моя забота.
- Что ж... тогда по рукам?
Сергей Кондратьевич и незнакомец хлопнули по рукам и, оглядываясь - не подглядывает ли секретарша, выпили по рюмке коньяка, прихваченного незнакомцем из параллельного пространства.

Дела на производстве пошли неплохо, а личная жизнь у Сергея Кондратьевича не налаживалась. Современная Лариса Владимировна не спешила выходить за него замуж.
- Ты директор, я бухгалтер... - сравнивала она. - Тебе сорок пять, мне тридцать восемь... если женимся, мне придется искать новую работу.
- Ну и что? - удивлялся Сергей Кондратьевич. - Найдем. На кабельном заводе главбух через год уходит на пенсию. Неудобно как-то директору в холостяках ходить.
- Неравный брак.
- Мне домой по службе звонят, а я к тебе по ночам бегаю!
- Изволь, я к тебе бегать буду.
- Нет, нет... неудобно.
- Неудобно? А мне, думаешь, удобно твой левый алюминий приходовать?
- Какой левый?! - опешил Осколик и с постели вскочил (разговор происходит ночью в квартире Ларисы Владимировны). - Откуда ты узнала?
- Да уж... не лыком шиты. Вместе сядем, вот тогда и под венец.
Не налаживалась личная жизнь у Осколика.

Под впечатлением ночного разговора Сергей Кондратьевич с рассветом помчался на завод, надеясь застать незнакомца; и застал. Тот держался рукой за сердце и кричал в трубку: - Всё продавайте! Всё!
Увидев Осколика, он попытался улыбнуться, положил трубку и перевёл дух.
- У вас неприятности? - спросил Осколик.
- Так, мелочи. Вопросы жизни и смерти. Через полчаса выяснится.
- На бирже играете? - догадался Осколик, вспомнив, как в иностранных фильмах толстые джентльмены кричат: "Продавайте!" или "Покупайте!" и утираются носовыми платками.
- И не спрашивайте, - вздохнул незнакомец. - А вам что не спится? За вас ведь государство думает.
- Вот когда сяду из-за вас, тогда государство за меня думать будет, - ответил Осколик, вспомнив пророчество любимой женщины.
- Опять вы паникуете! - рассердился незнакомец. - Я лично изучал ваш Уголовный кодекс, на вас ни одна статья не распространяется. Наоборот! Вы самый настоящий... как это у вас... рационализатор и передовик производства. Станки, материалы и сырье вы добываете совершенно новым способом. Стал бы я тут возиться, если бы вы "сели", как вы говорите. Берите пример с меня - поджилки трясутся, но никаких истерик.
Эти рассуждения успокоили Сергея Кондратьевича на какое-то время.
- Ну, хорошо, - сказал Осколик. - С уголовным кодексом, думаю, как-то обойдется. Но существуют трудности морального порядка.
- Морального? Порядка? Это что означает?
- Принять от вас станки и алюминий - куда ни шло, можно найти лазейки в инструкциях и не чувствовать себя виновным. Но что я скажу своим рабочим и служащим? Что скажет мой главный инженер, когда в его кабинете ночью начнет работать ваш главный инженер? Разве он поверит, что вы появились из этого... распространства? Никогда! Он сразу же заподозрит, что я хочу его выжить на пенсию... и правильно заподозрит, старик не тянет уже. Значит, каждому придется объяснять чёрт знает что, и начальство обо всем узнает.
- А что плохого найдет начальство в нашем сотрудничестве?
- Ничего плохого, наверно. Но вы не знаете моего начальства! Оно мне на ваши станки и алюминий такой план спустит, что я и в три смены не выполню. А где тогда вы будете работать ночью?
Незнакомец задумался.
- Более того, мое начальство этот ваш алюминий и станки, и стройматериалы у меня заберет и распределит по другим, более ответственным объектам, - продолжал пугать Сергей Кондратьевич.
- Это мне не подходит, - пробормотал незнакомец. - Надо бы потолковать с вашим начальством.
Тут уже испугался Осколик. Если начнется согласование, в главке и в министерстве схватятся за незнакомца четырьмя руками. А с кем он, Осколик, останется? Опять тет-а-тет с Зауральском?
- Не беспокойтесь, - сказал незнакомец. - Я для вашего министерства не партнер. Если у нас с вами дела пойдут, я сведу вашего министра с деловыми людьми из экспортно-импортного банка.
Зазвонил телефон. Незнакомец схватил трубку, выслушал, утерся носовым платком и сказал:
- Можете меня поздравить. Я только что проглотил конкурента.
- Живьем? - ужаснулся Осколик.
- Живьем. С потрохами. И с небольшим алюминиевым заводиком в придачу.
- Поздравляю!

Случай свести незнакомца с начальством вскоре представился. Однажды к концу рабочего дня на "Алитет" неожиданно приехал начальник главка. Сам. Он походил по заводу, осмотрел штабеля алюминия у главного литейного, железобетонные плиты для строительства склада, новые станки в цехах.
Вернулись в кабинет. Молчали долго.
- Будешь делиться опытом или нет? - наконец спросил начальник главка.
Осколик пожал плечами.
- Хорошо. Тогда вызови свою... кем она тебе приходится?
- Кого?
- Главного бухгалтера.
Сергей Кондратьевич покраснел. Чтоб оно все сгорело. Доложили. Найти бы того, кто этим занимается. Незнакомец прав - секретаршу давно пора сменить.
Пришла Лариса Владимировна. Увидала красного Сергея Кондратьевича. Настала пора венчаться, не иначе.
- Скажите, пожалуйста, откуда прибыла последняя партия алюминия? - начал допрос начальник главка.
- Из Зауральска, - нахально отвечала Лариса Владимировна.
- Документы на алюминий есть?
- А как же! Не частная лавочка.
- Станки откуда?
- Из Владивостока.
- Неправду говорите, Лариса Владимировна. Таких станков в Советском Союзе не производят.
- Откуда же они взялись?
-Это я вас спрашиваю.
- А я вам отвечаю: из Владивостока, - стояла на своём Лариса Владимировна. - Можете проверить накладные.
- Сейчас проверю. А стройматериалы откуда?
- Разве в Советском Союзе не производят стройматериалов?
- Вы не забывайтесь, Лариса Владимировна. Несите свои накладные. И, кстати, паспорта на станки.
- Паспортов нет. Затерялись в дороге.
- Ах, затерялись в дороге... На какой это дороге?
- На Китайско - Восточной, железной, - отрезала Лариса Владимировна и ушла за документами.

Документы были блеск, лучше настоящих! Потому что и были настоящими. Молодец, Лебедев, договорился и с Зауральском, и с Владивостоком, и с железной дорогой. Интересно, чем он их там берёт... Спиртом?
- Ну, вы даёте! - удивился начальник главка, просмотрев документы и отпустив с богом Ларису Владимировну.
Осколик взглянул на часы - с минуты на минуту должен был прийти незнакомец.
- Будешь делиться опытом или нет? - грозно повторил начальник главка.
- Что у тебя тут происходит? Я ведь завтра позвоню в Зауральск, бедные вы все будете. Я для чего сюда приехал, не понимаешь? Чтобы ты лично мне всё доложил, потому что я тебя ценю. А мой зам, например, советует натравить на тебя вневедомственную ревизию... хочешь? А хочешь фельетон в "Правде"?
Могу устроить.
"Настроение у него хорошее... рассказать, что ли?" - подумал Сергей Кондратьевич.
- А что у тебя по ночам на заводе происходит? - вдруг спросил начальник главка. - Почему в твоем кабинете свет горит?
Случай был подходящий.

И Сергей Кондратьевич всё рассказал начальнику главка.

Всего ожидал начальник... покаяний в нарушении трудового законодательства ради выполнения государственного плана; отпирательства; наконец, чем черт не шутит, какого-нибудь грандиозного передового опыта... всего ожидал. Лучшие наши умы пытаются решить эти чертовые экономические
проблемы, но... платформы из воздуха? Алюминий из подпространства? Станки из какого-то измерения? Капиталист ночью в кабинете советского директора? Осколик сошел с ума? Но этот сумасшедший Осколик выполнил план прошлого месяца на сто пять процентов!
Зазвонил телефон.
- Алло! - сказал Осколик. - Да, как договорились... Это он звонил, привез алюминий. Взгляните...
Начальник главка подошел к окну.
- Тетя Даша, открывайте ворота.
Начальник главка увидел, как разъехались ворота; услышал, как загудели моторы; и с пустой вечерней улицы на завод въехали два механизма, груженные алюминием.

После длительных согласований с Москвой в министерстве пошли навстречу планам Осколика. Если торгуем с Соединенными Штатами, почему бы не торговать с четвёртым измерением, если это выгодно? Стоит попробовать... стоит провести небольшой местный эксперимент.
Незнакомец из кожи лез, торопясь переоборудовать завод и получать прибыль в ночную смену. Он ходил довольный и жирел на глазах - недавно он съел ещё двух конкурентов.
Дело ладилось. "Алитет" гудел, не останавливаясь, в три смены. К конторе надстроили третий этаж, в цехе товаров широкого потребления ввели в действие автоматическую линию - оттуда сыпались алюминиевые оловянные солдатики.
Ларисе Владимировне чем-то не понравилась ночная секретарша незнакомца, и она согласилась наконец выйти за Сергея Кондратьевича замуж. Была свадьба, было весело; пригласили незнакомца - тот пришел с женой, подарил невесте розы из подпространства, жениху карманные часы с двойной шкалой времени - ихнего и нашего; и, расхрабрившись, выпил лишнюю для себя четвёртую стопку водки. Бригадир литейщиков товарищ Григорьев вызвался проводить его домой и стал первым в мире человеком, попавшим в иное измерение. Вернулся он оттуда на следующее утро, вполз на завод и рассказывал тете Даше, что народ там ничего, но в питии слаб.
Проходили дни. На "Алитет" сыпались командированные со всех алюминиевых заводов Союза. Перенимали опыт. Отмечали, что наше производство выпускает меньше алюминиевой продукции на душу населения днём, чем потустороннее предприятие на том же оборудовании ночью. Объясняли это явление ихней потогонной системой и в какой-то мере нашими нарушениями трудовой дисциплины, а именно: прогулами, пьянками, опозданиями.
Стали бороться. Перевели разгильдяев и лодырей на кабельный завод и сплочённым коллективом принялись догонять ночного соперника. Зарплату получали больше профессоров.
Незнакомца распирало от удовольствия. Он снабжал, расширял, строил, реконструировал. На совещаниях в главке плакал несчастный директор кабельного завода; Осколик его жалел, но дружбу со службой не путал.
Прошли месяцы, кварталы, и хотя объем производства на "Алитете" увеличился раза в три, но догнать ночную смену он все-таки не смог. В чём дело? Осколик произвел простое арифметическое действие - ночью пересчитал по пальцам служащих в конторе у незнакомца, сравнил это двузначное число
со своим трёхзначным обозом и спросил на очередном совещании:
- О чем говорят эти цифры?
Ладно, завод передовой, можно позволить себе и такой эксперимент. Сократили штаты, перевели их туда же, на кабельный. Прибыль здорово подскочила. Незнакомец вежливо аплодировал, сталкиваясь по утрам в дверях с Сергеем Кондратьевичем.

Наступила весна, март прошёл. Заводской художник начал разрисовывать грузовик к первомайской демонстрации.
Пока кончался первый квартал, Осколик не успевал потолковать с незнакомцем, но сегодня он решил остаться после работы. Незнакомец явился намного раньше начала вечерней смены. Осколик его не узнал. Похоже, незнакомец заболел желтухой.
- Что с вами?
- Плохо дело.
- Вы ели, теперь вас едят? - догадался Осколик.
Незнакомец кивнул.

Незнакомец потерял сон. О своих неприятностях он не распространялся, Сергей Кондратьевич ничем не мог ему помочь. Днем незнакомец уже не уходил, сидел на стуле в углу кабинета, безучастно наблюдал за работой Осколика.
Пришла уборщица:
- Подпишите заявление на отпуск.
- Почему ко мне?
- Начальник цеха не хочет подписывать.
Пришли из профкома:
- Сколько флажков и воздушных шариков купить на первомайскую демонстрацию?
Заглянул начальник стройцеха:
- Вы меня вызывали?
- Нет, не вызывал.
- А мне сказали, что вызывали.
Вошла Лариса Владимировна:
- Лебедев третью неделю не выходит из отпуска.
- Пусть отдыхает, я разрешил.
- Я платить не буду!
- Ладно, дома поговорим.
Обеденный перерыв.
- Хорошо живёте, - пробормотал незнакомец. - И прогореть нельзя.

Все закончилось в один субботний апрельский день. Сергей Кондратьевич вошел в кабинет и удивился, увидев незнакомца.
- Суббота сегодня, идите домой, нельзя так переживать! – сказал Осколик.
- А вы почему пришли? - без интереса спросил незнакомец.
- У нас субботник.
- Это что?
- Ну... добровольная работа.
Незнакомец на мгновенье оживился:
- Что значит "добровольная"? Бесплатная?
- Да, бесплатная. Сажаем деревья, подметаем территорию.
- А вы? Вы тоже подметаете? - усмехнулся незнакомец, глядя на грабли
в руках у Сергея Кондратьевича. - А ваша жена?
- Она алюминий тягает.
Оживление прошло, незнакомец сгорбился в кресле.
- У меня на заводе вчера началась забастовка. Выставили у ворот пикеты, бьют штрейкбрехеров. А ближе к вечеру меня съест один хороший знакомый.
- Что же будет?
- Спросите у своего дедушки.
Сергей Кондратьевич прикрыл дверь и пошел по коридору. У выхода он услышал выстрел и побежал обратно. Он готов был услышать этот звук. В дверях кабинета он столкнулся с двумя людьми в незнакомых рабочих спецовках. Они тащили какой-то тяжелый предмет, завернутый в зеленую скатерть с директорского стола. Кабинет был забрызган кровью.
- Он позвонил в забастовочный комитет и попросил нас прийти... – начал оправдываться один из рабочих.
- Мы пришли, а он пистолет себе в рот... - добавил второй.
Сергей Кондратьевич пошел за ними, волоча грабли по коридору.
Тетя Даша, перекрестившись, открыла ворота. Забастовщики со своим свертком вышли за ворота и растворились в воздухе.

- ...люминия! - кричал Лебедев через месяц из Зауральска.
- Девушка, переведите! - просил Осколик.

Дача, зимний вечер, мужская компания. Что может быть лучше? Разве что – почти мужская компания…
Сидим в теплом предбаннике, смеемся, ловим ногами легкие сквознячки из под дверей, пьем чай (или кто что там пил…) и беседуем об охоте.
Так вышло, что все вокруг меня как на подбор, оказались отчаянными зверобоями.
Они углубились в дебри, заспорили - чем лучше бить утку «пятеркой» или «шестеркой»?
Спросили мое мнение, я авторитетно ответил, что не очень в курсе, но думаю, что в хорошем утином болоте завязнет и «пятерка» и «шестерка» и даже уазик.
Оказалось – это номер дроби. Тогда я вырулил, что на охоте бывал всего пару раз в жизни, но однажды подстрелил полудикую курицу, так вот я ходил на нее с трассирующими патронами 7,62 с зелеными наконечниками и бил очередями. Не знаю, вроде вполне подошли…
Дальше пошли охотничьи рассказы.

Первым начал наш гостеприимный хозяин - старый КГБешник Юрий Тарасович:
- Лет двадцать назад я, сдуру, поддался уговорам дочери и взял ее на охоту. На что только рассчитывал старый дурак…?
Вот приехали, расположились в засаде и сразу заяц. Я – Ба-бах. Вроде попал, подбегаем с дочкой, видим, он сидит раненый и презрительно на нас смотрит.
Оксана сразу в истерику. Кричит – Папа, что мы наделали!? Он может умереть! Мне его жалко! Скорей поехали к ветеринару!
Делать было нечего, собрались, поехали домой. Все чехлы кровью заляпали.
А тот заяц у нас еще неделю жил, лечился. Степаном назвали. Дочка его и днем и ночью выхаживала.
А как выздоровел, то, не попрощавшись, убежал от нас обратно в свой сказочный лес, короче все обошлось как нельзя лучше.
Помню, вкусное из него жаркое получилось…


Настала моя очередь и я рассказал, что у нас на высокогорной точке, лучшими охотниками всегда были часовые. Через день бывало, кого-нибудь да угрохают.
Ходит с автоматом между вверенными объектами и как услышит шорох в кустах, так сразу – «Стой кто идет!» «Стой стрелять буду!» Ответа нет, ну он как положено – предупредительный вверх и на, получай между глаз. Обычно это бывали или заблудшие деревенские свиньи или козлы. На худой конец и куры с удовольствием перли посмотреть на секретные станции ПВО…
Местные грузины каждый раз удивлялись – и что это их животные как шпионы все время пытаются проникнуть на особо охраняемый объект? Разводили руками и уходили ни с чем. А нам доставались трофейные шашлыки…

Тарасыч предположил, что видимо часовые их сами как-нибудь подманивали. Нахрена скотине военный объект? А может быть запах озона от работающих станций...?
Но на самом деле было все гораздо проще. Мы брали у часового автомат и шли на охоту. За пару километров от части подстерегали подходящую добычу, быстренько на нее охотились - метров с трех и тащили к часовому…
И нам пожрать, и часовому благодарность от командира роты за бдительное несение службы, да и казенные патроны списаны. Вот и весь озон...


Тарасыч хмыкнул и пошел раскочегаривать парилку, а очередь рассказывать охотничью историю дошла до здоровенного мужика Вадима.

Вадим подождал, пока за Юрием Тарасовичем закроется дверь, посмотрел ему вслед, сурово затянулся ароматной трубкой и заговорил:
А вы в курсе, что он меня от смерти спас?
( Мы были не в курсе)
Зайчики, козочки, все это конечно мило, но я попал в настоящую переделку, да такую, что и врагу не пожелаешь…
Давненько это было, мы с Тарасычем поехали в Костромские леса на медведя. Три дня проболтались – нету. Говно, следы, куски шерсти - есть, а его самого нету, хоть плач. Уже и надежду потеряли.
Короче говоря, пошел я в последнее утро дров для костра натаскать и тупо нарвался.
Столкнулся прямо нос к носу…
Огромный, вонючий, смотрит на меня и перед тем как сожрать, взглядом гипнотизирует, а глаза черные, свирепые. Медведь медленно поднялся передо мной на задние лапы и стал метра три высотой. Полнеба собой закрыл.
Верите ли, меня просто парализовало от страха, ну не бороться же с ним.
Я сел на землю, смотрю на него снизу вверх, жду смерти и не то, что крикнуть, или убегать, даже дышать не решаюсь.
Он, сука, навис надо мной, вот - вот навалится всей тушей.

Думал, что только в кино так бывает, когда в последнюю секунду перед глазами пролетает вся твоя задрипанная жизнь. Оказалось - правда.
Я успел вспомнить мамины пироги с капустой, друзей во дворе, первую несчастную любовь, своих детей. Как они без отца выучатся и встанут на ноги…
Дело прошлое – я человек не сентиментальный, но и то прощаясь с белым светом, пустил скупую мужскую слезу…
Вы просто себе и представить не можете, что я в тот момент пережил.
И вот, когда зверюга уже растопырил когти и хотел было меня подмять, вдруг – да-дах - выстрел.
Его голова дернулась и туша с хрустом завалилась на бок.
Это чудо, что Тарасыч вовремя подоспел, прямо в башку попал этой скотине. Еще доля секунды, и все, я бы с вами тут не парился…

У Вадима мелко, но заметно тряслись руки, видимо еще раз пережил… Он отхлебнул пивка, искусственно улыбнулся и скрылся в парилке.

На пороге появился Юрий Тарасович с ведром и все на перебой стали выспрашивать подробности чудесного спасения Вадима.

Тарасыч поставил ведро и сказал:
- Шутки шутками, но дело тогда принимало серьезный оборот. Тот медведь видимо даже засек Вадика.
Я:
- Как это засек? Поцарапал что ли?
Юрий Тарасович:
- Почему поцарапал? Обнаружил. Ведь когда я его застрелил, то расстояние между медведем и Вадимом было метров десять – пятнадцать, не больше…
Грубас.

Как не спятить...

Сегодня существует возможность получать заработанную в России пенсию, если вы проживаете за её пределами. Это, конечно, не просто и не всем, и не всегда удаётся. Прежде всего нужно доказать, что вы живы – предоставить справку из РФ консульства, что они вас именно в этом году видели живым. Затем эту справку нужно переслать в Пенсионный Фонд РФ, и этот фонд начислит вам пенсию за этот же год. Но это только в том случае, если справку не потеряют на почте, или где нибудь ещё - в коридоре, к примеру. А если потеряют?

2012-й год. Наблюдаю душераздирающую сцену в нотариальном отделе консульства. Старушка бьётся в истерике и пытается получить от консульства справку, что она БЫЛА ЖИВА в 2010-м году. Именно за весь этот 2010-й год ей не начислили пенсию, так как «справки о нахождении в живых на 2010» в её деле в Пенсионном Фонде почему-то нет. Узнала она об этом только сейчас, в 2012 году, так как если пенсию переводить ежемесячно, то её размера не хватает для оплаты перевода её за границу,
(отправителю или получателю-пенсионеру придётся ещё какую-то сумму доплачивать). Поэтому обычно пенсию накапливают на сберкнижке, а затем тратят, приехав на родину. Так вот эта старушка приехала, а тратить-то и нечего: жива ли она или нет без справки было неизвестно, вот пенсию и не начислили. С 2011-м, к счастью, проблем не было – так как справка была приложена, и никаких сомнений в «нахождении в живых» на этот год не возникло.

Но это, повторяю для невнимательных, в 2011 году. А в 2010-м ситуация-то совершенно иная, на протяжение всего этого года всё ещё остаётся полная неясность «насчёт нахождения старушки в живых», а, значит, и никакой пенсии за 2010-й быть не может. Непременно нужна справка о нахождении в живых именно в 2010-м году, и тогда - вот вам за 2010-й год пенсия.

Вот и рыдает старушка у окошка неумолимого нотариуса консульства, а её родственники уговаривают его написать сегодня, 15-го февраля 2012 г. справку о том, что старушка была жива в 2010 году. А как он может такую справку написать, если он эту старушку в 2010-м году не видел и видеть не мог – он тогда ещё в совершенно другой стране в том году работал? Его же за такую фальшивку уволить могут.

Нотариус показывает старушке и её родственникам инструкцию, что задним числом никакие документы выданы быть не могут. Все документы имеют свой порядковый номер, и справка, к примеру, «от 12-го февраля 2010 года» никак не может быть законно зарегистрирована и выдана в феврале 2012-го.

Я понял, что можно элементарно спятить, вникая в эту историю и доводы её действующих лиц, и поспешил к выходу.
с инету.

в принцыпе, старушка, может хорошенько вздрючить всё консульство с нотариусами.. или пенсионный фонд.
Типа, договориться с адвокатом подороже, чтоб высудил старушкины пенсионные, моральный и упущенные выгоды если получится в случае положительного результата.. а главное начислил бы в погашаемых проигравшей стороной издержек.. оплату своих трудов (типа, оплаченных старушкой), по максимуму, не стесняясь (за 20-ть к примеру часов..штуки по полторы, в час).. дело, в принцыпе, беспроигрышное.. запись об выдаче утерянной справки, должна быть у консульства, где-нить, в журнале регистрационном. В случае "утери" журнала - подключить парочку пенсионеров-"свидетелей" заявки и оформления справочки...

Суть в том, что такой справки вообще не было. Получается, бабушка была мертва в 2010 году, а в 2012 - ожила. Аналогично - гоняют на ВТЭК с инвалидностью в виде ампутированной конечностью или частью тела раз в полгода. Типа, вдруг - отрастет?
А с идиотизмом подобного рода я лично столкнулся в другом месте - когда апостиль на диплом делал. Областной департамент образования принимает деньги только безналом и только через Сбербанк. Ни карточек, ни банковских переводов ни чего подобного не признает. Только через платежку наличкой через Сбербанк.
Плюс там пару доверенностей - на получение апостиля заверенных российским нотариусом, и еще подобная хрень типа копии паспорта (какого? Их у меня два).
Вопросы решил, конечно, но поудивляться такой дури пришлось изрядно.

Именно за весь этот 2010-й год ей не начислили пенсию, так как «справки о нахождении в живых на 2010» в её деле в Пенсионном Фонде почему-то нет.
тогда, дело упрощается.. попадает пенсионный фонд ...нужно, только, вымутить-зафиксировать в, какой-нить, удобоваримых для суда формах (письменный отказ.. или аудио-видеосъёмочка-свидетели устного) доказательсства-подтверждения незаконных требований не предусмотренных справочек, какой-нить, должностной мордой...

Chudotvorets пишет:Именно за весь этот 2010-й год ей не начислили пенсию, так как «справки о нахождении в живых на 2010» в её деле в Пенсионном Фонде почему-то нет.
тогда, дело упрощается.. попадает пенсионный фонд ...нужно, только, вымутить-зафиксировать в, какой-нить, удобоваримых для суда формах (письменный отказ.. или аудио-видеосъёмочка-свидетели устного) доказательсства-подтверждения незаконных требований не предусмотренных справочек, какой-нить, должностной мордой...

ПФ скажет, что у него - инструкция. И все. Дурдом на выезде, корочь. Вдруг, она мертвая была, а потом - ожила? Были случаи, что за мертвых пенсии получали.

Инструкция - так инструкция..ноу проблем, главное - задокументировать отказ (нехай так и запишут, низя на основании такого-то параграффа такой-то инструкции, от такого-то, за подписью - того-то..число-дата-печать)... дальше - дело техники доказать протеворечие, этой никчемной внутриведомственной бумажонки, охрененно-справедливому и одобренному веницианской комисией закону о пенсиях + конститушену и Х на международную баден-баденскую конвенцию... плёвое дело ж, говорю...думаю, даже, до суда не дойдёт... но лучше, пусть идёт до конца...

Бабуля помрет раньше, чем вся эта бодяга сдвинется...
А с другой стороны, всегда есть место для маневра - объявить, что это ненужная инициатива отдельной работницы, которой уже сделан выговор за бездушное отношение к клиентам.
Я ж писал про инвалидов, которых на ВТЭК раз в полгода гоняли? Наврал, раз в год:
Когда проходить переосвидетельствование↑

Если вас признали инвалидом, в дальнейшем вам придется регулярно проходить переосвидетельствование в МСЭ для подтверждения инвалидности.

Переосвидетельствование инвалидов I группы проводится один раз в 2 года, инвалидов II и III групп — один раз в год, а детей-инвалидов — в сроки, установленные в соответствии с медицинскими показаниями.

Инвалидность устанавливается до первого числа месяца, следующего за тем месяцем, на который назначено переосвидетельствование.
[Вы должны быть зарегистрированы и подключены, чтобы видеть эту ссылку]

Бабуля помрет раньше, чем вся эта бодяга сдвинется...
ничё...в наследство запишет

Уговорил. Осталось уговорить бабулю.

ЛОВУШКА ДЛЯ МУРАВЬЕВ

Тишка вышел на балкон. Там еще было довольно свежо, но уже ярко, и что-то невидимо чирикало в воздухе, безмозгло радуясь первому по-настоящему теплому дню. Не успеешь и оглянуться, как наступит лето, там начнутся выпускные школьные экзамены, потом вступительные... Но сейчас, в промежутке между школой и занятиями по химии, можно позволить себе не думать совершенно ни о чем, полагая, что жизнь направлена в нужную сторону и сама знает куда течь, а все события свершатся независимо от самого участника жизни, который просто стоит на балконе со стаканом чаю в руке и смотрит вниз с пятнадцатого этажа на перекресток, наблюдая, как далеко-далеко внизу шевелятся крохотные человечки, мелькают кепки, сумки на колесиках, проезжают машинки, а маленькая серая фигурка гаишника разговаривает о чем-то с очередной фигуркой автовладельца, и оба смешно машут ручками.
— Тиш, ты где? Сегодня, когда поедешь через центр, выйди на Третьяковской и купи ловушки, я узнала, где они продаются. — раздается из комнаты.
— Какие еще ловушки, мам? — Тишка неохотно отрывается от перил и идет в комнату.
— Как какие? Для муравьев, я же тебе говорила, у меня сотрудница так вывела за неделю.
Муравьи были бедствием всего дома. Потолок и стены кухни пересекали десятки муравьинных трасс, по которым днем и ночью шло оживленное движение с грузоперевозками, а стоило оставить на столе что-нибудь съедобное, как оно тут же наполнялось муравьями. Особенно плохо приходилось хлебу. Не спасали никакие упаковки — руководствуясь неведомыми инстинктами, муравьи безошибочно находили путь и проникали сквозь любые узлы. Порой Тишка задумывался над тем, как выглядит мир муравья и какой безумно сложной должна быть в этом мире измятая и свернутая поверхность обычного пластикового пакета — наверно, гораздо сложнее, чем вся тишкина химия с биологией и геометрией... Порой Тишка начинал сомневаться, что сам, окажись на месте муравья, смог бы так же легко находить дорогу в этом огромном мире, состоящем из бесконечного калейдоскопа гигантских стенок.
Сначала отец придумал подвешивать хлеб в центре кухни к тонкой леске, протянутой в вышине, но затем какой-то муравьиный гений догадался, что если дойти по стене до гвоздика и от него долго-долго бежать вбок по канату, то можно добежать до проволочного крюка, а по нему спуститься к пакету хлеба. И по леске протянулась очередная муравьиная трасса. С тех пор хлеб хранили в холодильнике — он выходил оттуда мокрый, холодный и какой-то безжизненный.
Никакие средства на муравьев не действовали, даже мужик из санэпидстанции, меланхолично обливший из своего баллона все стены какой-то гадостью с запахом хвои. И вот в последнее время мама много рассказывала о каких-то новейших ловушках, которые помогли избавиться от муравьев ее знакомой.
— Тиша, ты меня слушаешь вообще или нет? — снова раздался голос мамы.
— А? Да-да. Ой, что это такое?
— Это использованная ловушка тебе для образца, а вот инструкция к ней — я взяла у сотрудницы. Поедешь в киоск хозтоваров на Третьяковской и купишь таких же сколько надо, вот тебе деньги. Изучи инструкцию и вечером развесь ловушки. Кто у нас биолог? Действуй.
— Биолог... — Тишка хмыкнул и приосанился.
Он аккуратно взял маленькую прозрачную коробочку, цветастый листок, и отправился в свою комнату вникать в задание.
По рассказам мамы Тишка представлял себе ловушку как маленькую камеру с защелкивающейся дверцей на манер мышеловки, только непонятно было, сколько понадобится таких ловушек, чтобы переловить всех муравьев. Ловушка же оказалась небольшой плоской коробочкой, меньше спичечного коробка, из прозрачного материала, на пыльных изгибах которого сверкали солнечные зайчики. По бокам ее было четыре приземистых отверстия-лаза, ведущих внутрь, а внутри, в центре пустого пространства, находилась плоская чашка, вымазанная остатками бурой эмульсии. Больше внутри ничего не было, никаких дверей, защелок, проваливающихся полов, зубчатых капканов и иных атрибутов ловушки. Лишь в уголке лежало крохотное коленце, очевидно, забытое кем-то в спешке.
Тишка брезгливо отложил ловушку и начал читать инструкцию. Она была озаглавлена "NНСТРYКIINЯ" и представляла собой жуткий для человеческого разума текст, который кончался странной подписью: "Произведено в USA по лицензии CША, Тайвань". Продираясь в дебрях чудовищно сколоченных фраз, Тишка постепенно постигал смысл. Оказалось, что устройство не было собственно говоря ловушкой, скорее оно было кормушкой. Судя по рисунку, чашка внутри была когда-то заполнена неким составом, а насекомые залезали внутрь, лакомились и уходили, никем не пойманные, по своим гнездам, унося с собой частицы состава, после чего через неделю "всем наступает мреть". На цветной картинке через ловушку вереницей шли причащаться муравьи, а выходящая с другой стороны очередь тянулась к стене и под обои, где они были схематично изображены кверху лапками. Очевидно так неизвестные художники изображали "мреть".
Тишка вытряхнул из рюкзачка книжки, положил тетрадку по химии, накинул куртку и вышел из дома. Вообще-то в дороге следовало почитать тетрадку, но Тишку так впечатлила мысль о ловушке, что он погрузился в размышления.
Что заставляет муравья лезть в ловушку? В инструкции значилось, что состав обладает для муравьев "притяганием". Что разработчики вложили в это понятие? Очевидно, притягивает их не еда — еды и так навалом разбросано по всему полу. Что же тогда? Запах самки? Рабочий муравей не засматривается на самок. Так что же тогда? Тишка показал вахтерше проездную карточку и встал на эскалатор. Ну да ладно, допустим, что-то привлекает муравья, он бросает все свои дела и лезет внутрь. И вот он заходит в коробочку и видит, что там всего-навсего какая-то подозрительная еда. Зачем ему эта еда, когда у него ее и так в избытке? И разве не подозрителен весь этот пластиковый домик, появившийся неожиданно и наспех, и эта нарочитая чашка? Но муравей об этом не думает, раз уж он здесь, раз уж тут еда, он берет ее, да еще несет ее к себе домой и угощает всех! Неужели существо, способное найти дорогу в сложнейших круговоротах пластиковых стенок, может так глупо попасться? Собственно говоря, у существа плохо с мозгами — что там, окологлоточное нервное кольцо, ганглий?.. Тишка на секунду похолодел, представив, что вдруг сморозит такую глупость на экзамене... Нет, это у червей, а у муравья конечно уже мозг. Маленький, конечно, ему далеко до двухкилограмового мозга человека и неразумная тварь, находящаяся во власти инстинктов, как всегда наказана за это безжалостной эволюцией. Выживает умнейший.
Тишка вышел из метро Третьяковская и оглянулся. Вокруг рядами стояли ларьки, а над ними на больших столбах была развернута стеклянная крыша павильона, украшенная в вышине гербом города и гордой надписью "Третьяковский пассаж".
Тишка присвистнул — всего месяц он здесь не был, и уже так все изменилось. Киоски были и раньше, они вырастали как грибы и сменяли друг друга, звукозапись превращалась в пивнушку, затем в игровые автоматы, в аптеку, снова в пивнушку... Но вот этой крыши над головой определенно не было. Ишь назвали — "Третьяковский пассаж"... Пассаж тут конечно был всегда, только раньше он был за дальними киосками в щели около забора. Тишка непроизвольно принюхался. Пассажем не пахло. Пахло весной, мимозой, пивом и откуда-то доносился приятнейший в мире запах острых индийских чипсов.
Тишка пошел мимо стеклянных рядов, высматривая хозяйственный ларек. Нашел он его не сразу — оказалось, что хозяйственного ларька как такового нет, но зато есть зоокиоск, где рядом с ошейниками и кошачьими консервами на витрине действительно лежала упаковка муравьиных ловушек — точь в точь таких же, как принесла мама, только чашечка у них была заполнена до краев. Тишка купил сразу десяток, запихнул в рюкзачок и направился обратно к метро, лениво оглядывая ряды разносортного пива, россыпи видеокассет и книг. Было шумно, и Тишка не сразу уловил мотив, а когда уловил, то замер. Уж кому-кому, а Тишке не надо было объяснять, что это за мелодия — это была вторая песня с последнего альбома группы "Dagger Grew". У Тишки запись была уже два месяца, но гораздо приятнее услышать любимую мелодию в таком неожиданном месте! Ларек, из которого раздавалась мелодия, был необычным — его стеклянное окошко не было заставлено бутылками или цветами, это был не киоск, а маленький магазинчик с прилавком внутри. За прилавком стояли две симпатичные девушки, примерно тишкиного возраста, может на годик постарше, в форменных красных рубашечках, и щебетали о чем-то между собой. Пахло весной и индийскими чипсами. Тишка толкнул стекляную дверь, встал на ступеньку и вошел внутрь киоска. Стеклянная дверь закрылась, и над ухом, у потолка, звякнул колокольчик. Сразу исчезли шумы улицы и куда-то исчезла музыка — то ли кончилась песня, то ли она звучала все-таки из другого киоска. Девушки, прекратив разговор, обернулись к Тишке и как по команде улыбнулись: "Здравствуйте, чем вам помочь?" Тишка сделал важный вид и неторопясь огляделся.
Киоск оказался самым неинтересным из всех киосков — парфюмерным. Над прилавком высились стеллажи лосьонов, прокладок, зубных щеток, одеколонов и прочей бесполезной ерунды. Все эти шампуни, щетки и мыло покупала обычно мама, они всегда были в доме и Тишка никогда не задумывался откуда это появляется. Девушки выжидающе смотрели на него и неудобно было так сразу развернуться и уйти.
— А есть у вас зубная паста? — спросил Тишка.
— Конечно, подойдите, посмотрите. — девушки как по команде махнули рукой на прилавок.
Тишка подошел. Действительно под стеклом прилавка была коллекция фирменных паст, но ничего знакомого вроде "Жемчуга" Тишка не нашел. Зато увидев цены мысленно присвистнул.
— Почему я не вижу зубного порошка? — спросил Тишка назидательно.
— У нас не бывает. — ответила одна девушка.
— Ну что же вы так плохо... — укоризненно сказал Тишка, притворно покачал головой и взглянул на девушек строго.
Девушки с виноватой улыбкой развели руками. Тишка уже собрался гордо удалиться, но задал последний вопрос:
— А это что?
На прилавке прямо перед девушками стоял большой прозрачный ящик, полный маленьких синих тюбиков. И как Тишка не заметил его раньше?
— Это образцы фито-шампуня "Селина", возьмите! — девушка поспешно махнула на ящик и заговорила наизусть, — Способствует росту волос, предотвращает выпадение, питает клетки волос, не содержит искусственных добавок, производится по старинным рецептам из натуральных экстрактов трав, выращенных на склонах Альп.
— Альп. — довольно повторил Тишка, смакуя чавкающее слово. И сколько же стоит эта гадость?
— Возьмите, это рекламные образцы. Это бесплатно.
В стеклянные окна киоска вдруг глянуло робкое весеннее солнце, лучи заиграли на пакетах и флаконах, а девушки превратились в больших и солидных продавщиц. Нет, несомненно это была удача.
— Бесплатно? — переспросил Тишка и его голос дрогнул.
Вместо ответа продавщица взяла два тюбика и протянула Тишке. Тишка горячо поблагодарил и положил их в карман.
— А можно еще парочку? — спросил он робко.
— Да сколько хотите — ответили тетки-продавщицы.
Тишка потупившись запустил руку в короб и стал тянуть полную пригоршню, стараясь не поднимать взгляда на лица продавщиц. Ему вдруг показалось, что они чуть нахмурились, и он испуганно приотпустил пригоршню — несколько тюбиков высыпалось обратно. Стараясь поворачивать кисть так, чтобы не было видно сколько он взял, Тишка аккуратно донес руку до кармана, разжал и только тогда взглянул на продавщиц. Нет, в их лицах не было суровости, они ободряюще улыбались и Тишка тут же пожалел о нескольких упущенных тюбиках.
— Спасибо вам огромное! Спасибо!
— Не за что, приходите еще.
— Спасибо! А можно, да? Можно? Я приду! Спасибо!
— Всего доброго. — ответили тетки и повернулись друг к другу.
Тишка открыл дверь и вышел на улицу. Тихо звякнул за ухом колокольчик и со всех сторон налетел шум. Кто-то на кого-то орал хриплым голосом, где-то призывали купить газету и узнать правду о президенте, справа из киоска раздавались удары электронного каблука и хриплый бабий голос старательно выводил на одной ноте "он с теперь другой гуля-а-ет". Тишка отошел чуть в сторону, и стал перекладывать синие тюбики из кармана в рюзачок — их оказалось одиннадцать штук.
Затем он глянул на часы и понял, что опаздывает на химию уже на четверть часа. Но прежде чем пуститься галопом по ступенькам вниз в метро, Тишка еще раз обернулся на парфюмерный киоск, хитро улыбнулся и подумал, что надо бы завтра после школы сюда обязательно привести наших.

Леонид Каганов
27 февраля 1998, Москва

[Вы должны быть зарегистрированы и подключены, чтобы видеть эту ссылку]
начал читать и не смог остановиться. рекомендую. :)

Шарады

— Тщетно, о Ликос, меня поглотить обещаешь;
Дом я оставил, сбежав от старухи и старца
Заяц меня на пути останавливал, зверь сребролапый,
Жертвою Зевсова гнева…
Черепаха подняла лапу:
— Колобок.
— Угадала, — сказал Ахиллес, — Твоя очередь.

Сфинкс

— Не понял, — сказал Эдип. — А где Сфинкс?
— Мы за него, — сказал Ахиллес, — Он — в отпуске.
— На недельку, — добавила Черепаха.
— Понятно, — с сомнением протянул Эдип, — Я, собственно, пришел по поводу загадки.
— И?
— Ответ: человек.
— Поподробнее, — сказал Ахиллес, — Что — человек?
— Ну, это он утром на четырех ногах, днем на двух, а вечером на трех.
Ахиллес и Черепаха переглянулись.
— И что, вы с такими часто сталкиваетесь? — сочувственно спросила Черепаха.
— Это аллегория, — раздраженно проворчал Эдип, — Имеются в виду утро, день и вечер его жизни. То есть, младенчество, зрелость, и старость.
— Притянуто за уши, — отрезал Ахиллес.
— Неубедительно, — поддакнула Черепаха.
— Умозрительно.
— Спорно.
— Примитивно.
— Двусмысленно и неоднозначно.
Эдип, с каждой репликой багровевший все больше, не выдержал:
— Да ну? А каков, по-вашему, ответ?!
— «Ахиллес ремонтирует табуретку», — отчеканила Черепаха.
Стало очень тихо.
— Табуретку, — хрипло повторил Эдип.
Ахиллес, подняв бровь, посмотрел на Черепаху.
— Было, — ответила та, — Четвертую ножку ты потерял. Оправдывался, что лишняя.
Ахиллес независимо пожал плечами.
Эдип уныло ковырял ногой землю. Потом спросил:
— Что ж мне теперь делать?
— Ну, — ответил Ахиллес, — Мы людей не едим. Можешь получить еще загадку.
— Давайте.
— Чем, — спросила Черепаха, — Ворон похож на конторку?
Глаза у Эдипа округлились.
— Или, — сказал Ахиллес, — Бреет ли себя брадобрей, если он бреет тех и только тех, кто сам себя не бреет?
— Что такое «зеленое и красное»…
— …висит на стенке…
— …и кружит, и кружит, и кружит…
— …и стреляет?
— Как в три приема положить жирафа в холодильник?…
Эдип попятился.
— Догонит ли Ахилле…
— Эй, — возмутилась Черепаха, — Полегче.
— Извини.
Эдип уже бежал вниз по склону. Черепаха с сожалением смотрела ему вслед, потом вдруг заорала:
— Почему для любого целого «эн» больше двух уравнение «а» в энной плюс «бэ» в энной равно «цэ» в энной не имеет целых положительных решений «а», «бэ» и «цэ»?!!
Эдип дернулся, и рванул так, что вскоре скрылся из виду.
— Все, — сказал Ахиллес, — Можно выходить.
Из кустов осторожно выглянул Сфинкс.
— Ну, ребята, — сказал он, — Выручили, спасибо.
— Всегда рады помочь.
— А то, понимаешь, повадились. Загадки им загадывай. Я ведь не железный. А этот Эдип, так он вообще…
— Да, — задумчиво сказала Черепаха, — У парня явно какие-то комплексы.

— Как в три приема положить жирафа в холодильник?…

не совсем так... правильно:
1. что нужно сделать, чтобы поместить в холодильник бегемота?
а, затем:
2. и что нужно сделать, чтоб положить в холодильник жирафа?
[Вы должны быть зарегистрированы и подключены, чтобы видеть это изображение]

байки, на ночь.. [Вы должны быть зарегистрированы и подключены, чтобы видеть эту ссылку]
--------------------
История от одной знакомой старушки. Во времена СССР она сидела в тюрьме с женщиной-врачом, ее мужа (тоже врача) расстреляли, а саму осудили по строгачу. Многих подробностей не знаю, говорю прям как рассказывала. Жила эта врачиха в деревне и была у них с мужем любимая собака. А по соседству с ними жила семья с двумя детьми, одному три, другому год. И вот врачей не было дома, а их псина по недосмотру покусала соседского старшего, ну соседи долго не думая, пристрелили тварь. Дело замяли. А потом младший ребенок пропал. Искали долго, родители в истерике, милиция так и не нашла. А неделю спустя приходит к врачам почтальонка, стучится в дом, не отвечают, смотрит в окно - никого, только собака на полу лежит. Через несколько часов пришла еще раз, показалось почтальонке, что плачет собака, как ребенок. Оказалось, что врачи украли ребенка, все время пока его искали, держали в подвале, чуть голодом не заморили, а под конец зашили в шкуру покойной собаки, а сами дались в бега.